ответила она. – И я люблю тебя. Но об этом ты знаешь. Ты всегда это знал. И я никогда не хотела расставаться с тобой.
– Прости, – откликнулся Филип. – Я был дураком!
– Ты всего лишь человек, – вздохнула Джоан. – На твоем месте я, возможно, поступила бы так же.
Губы Филипа коснулись ее лица снова, и снова, и снова, а затем приникли к ее губам с непередаваемой нежностью и страстью.
Боже правый, восторженно подумала Джоан, превозмогая головокружение, я могла ожидать в конце своего путешествия чего угодно, только не этого!
– С кем ты разговаривал, папочка? – внезапно раздался в кухне сонный детский голосок.
С трудом отстранившись от Филипа Джоан увидела стоящего на пороге кухни сына. Мальчик, который был в своей смешной пижаме, тоже заметил мать и потрясенно раскрыл рот.
– Мамочка! Мамочка! – закричал он, обретая дар речи, и бросился к Джоан. —. Мамочка, ты вернулась!
Едва не сбив Джоан с ног, он повис у нее на шее.
– Здравствуй, малыш, – с трудом сдерживая слезы, произнесла Джоан. Она уже давно не употребляла этого ласкательного словечка, и Крис слегка скривил губы.
– Где ты была, мама? – воскликнул он, отпустив шею Джоан и с упреком посмотрев на нее. – Я так по тебе скучал! Нам всем не хватало тебя, правда, папа?
– Что? А, да-да. – В голосе Филипа звучала некоторая подавленность. Он стоял, упершись руками в стол, и, как догадывалась Джоан, пытался унять лихорадочное возбуждение. – Ты даже не представляешь, как нам не хватало тебя.
– О, некоторое представление у меня все же есть, – пробормотала Джоан и почувствовала себя невыразимо счастливой, когда Филип наконец отошел от стола и обнял ее за талию.
– Не сомневаюсь, – сказал он только для нее, а потом второй рукой обхватил плечи сына и тоже притянул его к себе. – Два самых любимых моих человека, – довольным голосом произнес Филип. – Как вы относитесь к тому, чтобы позавтракать не дома? Мне кажется, это событие следует отпраздновать, как ты считаешь, Крис? Мама вернулась, и теперь вся семья в сборе.
Крис задохнулся от счастья.
– Это правда? Мама, это правда? Папа будет жить теперь с нами?
– Он так сказал, – ласково произнесла Джоан и снова посмотрела на Филипа. – Ты доволен? – спросила она у сына.
– Конечно. Конечно, я доволен! – Крис был в экстазе. – Ох, мамочка, почему тебя так долго не было?
– Твоей маме нужно было время, чтобы простить меня, – сказал Филип, взваливая всю вину на свои широкие плечи. – К тебе это не имело никакого отношения, Крис. Это касалось только твоей мамы и меня. И, как множество мужчин до меня, я едва все не испортил.
– Но теперь все в порядке?
– Да, теперь все в порядке, – убежденно произнес Филип, еще крепче прижимая к себе Джоан. – Не дай Бог, конечно, но когда-нибудь и ты это поймешь. Мужчины порой бывают такими идиотами!
– Как мистер Кинни?
– Да. – Филип поморщился. – Именно как мистер Кинни. Но мы наставили его на путь истинный, верно, Крис? Мы доходчиво объяснили ему, что его угрозы – пустое сотрясение воздуха, а сам он здесь нежеланный гость, и теперь вряд ли снова увидим его.
– Он угрожал моей матери? – испуганно пробормотала Джоан. – О чем вы говорите?
– Ему не понравилось, как ты обошлась с ним, – кратко пояснил Филип. – И он пригрозил ей, что расскажет тебе… ну, ты уже знаешь, что он собирался тебе рассказать. А старой леди это было совсем ни к чему.
– Так вот почему она призналась, – с горечью произнесла Джоан. – Мне следовало бы об этом догадаться.
– Не суди ее слишком строго, Джо. – Теперь Филип мог позволить себе быть великодушным. – Она старая больная женщина, которая променяла свою жизнь на груду кирпичей и то же попыталась сделать с нашими жизнями. В глубине души она понимает, что оно того не стоит, но ни за что не признается в этом.
Джоан вздохнула.
– Полагаю, мне нужно подняться наверх и сказать, что я вернулась.
Филип стиснул ее плечо.
– Было бы очень мило с твоей стороны.
– Думаешь, ей не все равно? – поморщилась Джоан.
– Нет, не все равно, – заверил ее Филип. – Только не говори ей, что я так сказал.
– Но где же ты жила, мамочка? – протестующе возопил Крис, чувствуя, что взрослые на время забыли о нем. – В гостинице?
– Мама нам все расскажет… но не сейчас, – сказал Филип, кивком указав на пижаму со слониками. – Пойди оденься. Что-то я не припомню, чтобы в ресторане устраивали вечеринки в пижамах.
– Ресторан! Ух ты! – Крис пришел в восторг от этой новости. Бросив последний взгляд на мать, словно для того чтобы убедиться, что та не исчезла, мальчик выбежал из кухни.
Джоан пораженно посмотрела вслед сыну.
– К каждому можно найти свой подход, – скромно заметил Филип, проследив за ее взглядом, затем привлек Джоан к себе. – Но с вами я еще не закончил, мадам. Когда вернемся, я намерен добиться компенсации.
– Обещания, обещания, – нежно прошептала Джоан и, прежде чем он снова успел стиснуть ее в объятиях, легко выпорхнула из кухни.

Эпилог

Дождь поливал нещадно, и поэтому от мысли о поездке на побережье пришлось отказаться. Джоан это ничуть не расстроило. Годовалый Филип Второй с утра капризничал – видимо, у него болел животик, – и тащить его Бог знает куда не хотелось. К тому же Джоан и сама всякий раз с неохотой покидала уютную сень Шелби, который за два года превратился в их маленький частный рай.
Конечно, немного жаль было Роджерсов –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53