С колокольни Ивана Великого, захлебываясь,
строчил пулемет, сдерживая прорвавшихся, наконец, в Кремль финнов. Вот он
замолк, с колокольни с воплем полетело чье-то тело...
Над пробитым в четырех местах куполом Большого Кремлевского дворца
медленно поползло на флагшток белое знамя с синим крестом...

3
...В правление императора Гая Антония Фантоцци
иждивением сенатора Клодия Фульбия Сфорца был заново
отстроен Колизей. На радость многим римским гражданам
император и сенат учредили Всеиталийский чемпионат по
гладиаторским боям. Крупнейшие латифундисты и наиболее
известные политики боролись за право спонсировать игры
чемпионата. Лучшие школы гладиаторов со всей Италии и даже
из обеих Дакий почитали за честь участвовать в играх.
Тиффози съезжались в Рим в несметных количествах, и в дни
игр толпы нередко препятствовали городскому движению в
районе Колизея. Префекту города часто приходилось вызывать
дежурную когорту карабинеров для водворения порядка...
Марк Туллий Транквиллини, "Жизнь шестнадцати Цезарей"
[Марк Туллий Транквиллини (? - ок.180 г.) - известный
новоримский писатель. Место и дата рождения неизвестны. До
162 г. служил младшим референдарием в канцелярии префекта
Рима. В 162 г. опубликовал свою первую книгу:
"Жизнеописание Цезаря Гая Антония Фантоцци, принцепса и
императора" (не сохранилась). По отзывам современников,
книга отличалась чрезвычайной льстивостью. Транквиллини
был приближен императором Фантоцци, удостоен звания
"Личный друг принцепса", избран консулом на 164 г.; после
смерти Фантоцци впал в немилость и был сослан в
Трансданубскую Дакию. В ссылке написал ряд произведений, в
том числе "Жизнь шестнадцати Цезарей" (сохранилась в
отрывках). В отличие от первой работы, эта была
чрезвычайно суровой и нелицеприятной по отношению ко всем
императорам, кроме Гая Антония Фантоцци. Умер в Фалештах
ок. 180 г. при невыясненных обстоятельствах.]
...Западная трибуна ревела, тиффози стучали снятыми сандалиями по
скамьям, швыряли в воздух рулоны пипифакса. Лохмотья магнитофонной ленты,
блестя на солнце, свешивались через ограждение арены. Переливающиеся
компакт-диски градом сыпались на окровавленный песок.
- Спар-так - чем-пи-он! Спар-так - чем-пи-он! - орали болельщики. На
восточной трибуне бесновались приезжие из Дакии.
- Мир-чо, Мир-чо! - скандировали они. Вверх взлетали лохматые шапки,
кто-то дудел в деревянную трубу. Пустая фляга из-под вина, брошенная с
верхнего яруса, с треском разбилась о парапет, осыпав служителей арены
дождем черепков.
Спартак Джованьоли, фаворит Медиоланской школы, ловко увернулся от
огромного меча гиганта-румына и отскочил к парапету. Мирчо тяжело
шлепнулся на колени, поднялся, скрипя зубами от боли в раненой ноге, и,
ковыляя, двинулся вперед. Джованьоли нагло рассмеялся и отбросил клинок.
Мирчо радостно заворчал и, перехватив меч обеими руками, ускорил шаги.
Спартак, зловеще улыбаясь, вытащил из-за поножа "беретту" и щелкнул
предохранителем. Мирчо похолодел. По его расчетам, пуля, пробившая его
бедро, была последней - а вот, поди ж ты... "Блефует или нет?" - подумал
он. Джованьоли целился румыну в живот.
- Кидай железку, culo rotto! [итальянское ругательство] Руки за
голову, лицом к стене!
"Блефует или нет?" - снова подумал Мирчо. На трибуне дакийцев
закричали:
- Не бойся, Мирчо! Бей макаронника!
Мирчо нерешительно шагнул к Спартаку. Хлопнул выстрел, и пуля пробила
второе бедро румына. Он охнул и упал на песок. Джованьоли подошел к нему,
по-прежнему целясь из пистолета. "Эконом, фути капу!" [молдавское
ругательство] - злобно подумал Мирчо.
На западной трибуне уже визжали от восторга. Кто-то едва не вывалился
с верхнего яруса, его схватили за ноги, втащили обратно. Ветераны махали
обтрепанными сигнумами, горланили "Орла шестого легиона". Золотая молодежь
устроила на галерке "волну" и скандировала:
В Риме нет еще пока
Парня круче Спартака!
Комментатор истошно вопил в мегафон, но за ревом трибун его не было
слышно. Судья подошел к поверженному Мирчо, задрав голову, посмотрел на
северную трибуну и поднял руку с опущенным большим пальцем. Западная
трибуна взвыла:
- Добей, добей, добей!!!
Восточная глухо зарычала:
- Обман!
- Судью на мыло!
- У него обойма больше!
- Жулики!
- Бей латинцев!!!
Густая волна черных, бурых, пегих овчинных шапок хлынула через
парапет. Служители арены брызнули в разные стороны. Судья, визжа,
отмахивался от озверевших румын резиновой дубинкой, его рвали на клочки. С
западной трибуны плотной стеной шли тиффози-ветераны. Золотая молодежь,
радостно улюлюкая, выхватывала из-под туник самодельные гранаты и швыряла
их с галерки в толпу дакийцев. Северная трибуна, отведенная для почетных
гостей и имперских чиновников, быстро пустела.
Из служебных ворот выкатился полицейский броневик с пожарным насосом
на прицепе. Над броневиком колыхался беззвучный белый султан пара - рев
гудка тонул в гаме побоища. Двое рабов, путаясь в цепях, бешено качали
помпу. Карабинер в золоченой каске декуриона ворочал ствол водомета,
разбрасывая тугой водяной струей толпу дерущихся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14