— А куда ты предлагаешь золотишко свезти? Может, к мадам Трегубовой, — кивнул он в сторону хозяйки, застывшей с ножом в руках над куском окорока.
Фомич слегка улыбнулся, заметив, как напряглось лицо Елизаветы Михайловны. Она слышала каждое их слово и, наверное, в эту минуту даже перестала дышать. В питерском она угадывала очень крепкого жигана и связывала с его появлением пополнение собственной кубышки. Как бы там ни было, но питерскому придется отстегнуть Елизавете Михайловне за гостеприимство немалую сумму. А потом, кто знает, не будь ее, может быть, и дело бы не выгорело.
Гость отвечать не торопился. Фомич уже обратил внимание на его привычку вдумчиво отвечать на серьезные вопросы. Вот прожует сейчас сальцо, запьет его самогонкой и выдаст, слегка растягивая слова.
Так и произошло. Макар занюхал коркой хлеба сивушный дух и степенно заговорил:
— Думал я об этом… Место должно быть надежным, чтобы ни одна посторонняя душа об этом не знала. А Хитровка что такое? Проходной двор! Сегодня здесь одни людишки, завтра другие заявятся. Попробуй узнай, кто такие! — Фомич не мог не согласиться с его аргументами. Правда в них была. — А бродяги народ неблагодарный, добро редко помнят, а продать ближнего за копейку — для них святое дело. — Костя Фомич слегка качнул головой, опять Хрящ прав, и ничего тут не попишешь. — А потом, ты сам говоришь, что чекисты уже здесь стали шнырять. А если банк возьмем, так в первую очередь они сюда нагрянут.
— Это точно! — жизнерадостно поддакнул Васька Кот. Он старался не отставать от Макара и с завидной регулярностью выуживал из тарелки крупные куски.
— Значит, место нужно подобрать безопасное и одновременно такое, чтобы к нему всегда можно было подойти без проблем.
Костя Фомич заметил, как разочарованно поморщилось личико Трегубовой. Помедлив минуту, она принялась яростно нарезать сало.
— У тебя есть на примете такое место?
— Есть, — азартно вспыхнули глаза Макара. — Домишко один есть у Прохоровской фабрики, небольшой и совсем неприметный. В него и сложим. Что важно, дом этот от дороги далеко и стоит около самой воды. В случае чего золото можно на лодки сгрузить и на другую сторону переправиться.
Фомич задумался. План был хорош. Значит, не зря так нахваливают Хряща. Умеет парень рассчитать все до мелочей. А к тому же еще дерзок необычайно, умен, знает, чего хочет, и говорить умеет красиво, как на митинге. Что тоже немаловажно. Блатные таких типов любят. Им верят и за ними идут. Хотя кто его знает, как там дальше получится. Константин мог привести немало примеров, когда даже самые авторитетные паханы падали ниже шпанки.
— Предложение дельное, — согласился Фомич.
— Признаюсь, что над этим делом мы вместе с Яшкой Вальтом кумекали. Да, видно, не судьба ему…
Фомич насторожился.
— Яшка Валет, говоришь? А что там с ним за беда такая приключилась? Может, кто подставу сделал?
— Просто не повезло, — вздохнул Макар, — можешь у Васьки Кота спросить. Он с нами на дело ходил. Наколку нам дали стоящую. Зубной врач один. У него своя клиентура, и сплошь бывшие буржуи да нэпманы. Неделю его пасли. А как вещички стали выносить, на патруль напоролись. Яшка даже ничего сообразить не успел, его прикладом в висок, а мы с Васькой проходными дворами ушли.
— Невеселую историю ты рассказал, — мрачно заключил Фомич. — Но что поделаешь, жизнь продолжается. Нам о хлебе нужно думать. А твое дело я Кирьяну передам. Но быстрого ответа не жди. Ему все продумать нужно.
— Время не терпит, — сдержанно напомнил питерский. — Через неделю может быть поздно.
— Да знаю, — отмахнулся Фомич, — только это не от меня зависит. Как Кирьян решит… Это серьезное дело, много людей требует. Тебе здесь никто, кроме Кирьяна, не поможет. Он тоже жиганов по семечку собирал, есть в его семье и уркачи. Но держатся они скромно и Кирьяна принимают за старшего.
— Ладно, — поднялся Макар, — пойду я.
— Так ты уже уходишь? — спросила мадам Трегубова. — Может, задержался бы еще.
Макар с интересом посмотрел на хозяйку и проговорил:
— Если такая баба просит остаться, так почему же мне отказываться.
И по-свойски притянул Елизавету за талию к себе. Женщина не противилась. Легкой былинкой прижалась к питерскому.
— Но-но! А ты нахал, — шутя погрозила пальчиком Елизавета Михайловна, но грубоватая ласка гостя ей была приятна. Это было видно по ее возбужденным глазам. — Только я не такая, меня завоевать надо.
— Значит, мне придется ночевать в другом месте. Времени у меня нет, чтобы песцовые шубы к твоим ногам кидать, — убрал руку питерский.
— Так где же ты остановился? Может, тебя проводить? — прищурился Костя Фомич.
Макар хмыкнул:
— А ты молодец, самогона едва ли не ведро выдул, а глаз вон какой трезвый. Так и надо жить! Я сам никому не доверяю, так же, как и ты. Потому что вокруг не жизнь, а паскудство одно. Куда ни глянь… Сегодня он тебе брат, а завтра за гривенник готов продать. Так что куда я пойду, не твое дело, и охраны мне твоей не надо. Сам как-нибудь справлюсь, — постучал Хрящ себя по оттопыренному карману, в котором лежал наган. — Самый мой верный друг со мной, но за заботу благодарствую.
— Хата хоть проверена?
Хрящ усмехнулся:
— Ты думаешь, что только Кирьян такой осторожный. Я тоже на паленую хазу не заявлюсь. Человек этот мой и меня не сдаст. В прошлом месяце у него пятеро наших питерских жиганов кантовались.
— А сам ты останавливался у него на хате? — неожиданно спросил Фомич, продолжая буравить Макара взглядом.
— Было дело.
— Значит, ты в Москве уже бывал?
— Приходилось, — посуровел Макар. Вопросы становились ему в тягость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21