Ц Не переживай, Ц весело улыбнулся парень, пряча купюры, склеенные женс
ким потом, в карманы брюк. Ц Сделаю все как надо. Приведу этой же ночью.
Можно было бы не сомневаться в том, что точно такую же сумму он возьмет с з
ека, отважившегося на любовное свидание.
Предстоящей ночи Клушка ждала с волнением, как будто ей предстояло расст
аться с целомудрием. Но когда в «красный уголок» молоденький сержант при
вел зека лет сорока пяти, у которого от множества наколок кожа выглядела
почти черной, рот был полон желтого металла, а тело Ц в шрамах и в ссадина
х, словно у лося, вернувшегося победителем с брачного турнира, девка опеш
ила.
Справившись с изумлением. Клушка хотела обругать сержанта, который не им
ел ни малейшего представления о женском идеале, и потребовать от него за
даток назад.
Сержант, несмотря на внешнюю суровость, оказался большим шутником и можн
о было только догадываться, с какой затаенной улыбкой он подсматривал че
рез слегка приоткрытую дверь. Но ее замешательство рассеялось мгновенн
о, едва блатной произнес первую фразу:
Ц Здравствуй, Зинуля, как же я по тебе соскучился!
Мужик произнес это так просто и естественно, как будто знал ее много лет. П
еред ней стоял настоящий самец Ц сильный, волевой, и вместе с тем обладаю
щий таким запасом нежности, что ее вполне хватило бы на целый гарем.
Но она была одна.
Все это промелькнуло у Клушки в голове с молниеносной быстротой. А зек, за
метив в ее глазах некоторое сомнение, трогательно заверил:
Ц Ты меня, девочка, не бойся, это я с виду такой свирепый. По-другому на зон
е невозможно… сама понимаешь. Зато я могу так горячо прижать, что твое сер
дечко от сладости замрет.
И уже когда он познал ее всю Ц умело и очень нежно, Клушка вдруг всполошил
ась:
Ц А как же тебя зовут, мил человек?
Ц Иван, Ц отвечал ее нежданный муж на ночь. Ц Иван Раскольник. Может, сл
ыхала о таком?
Клушкины губы непроизвольно дрогнули Ц не то от удивления, не то от ужас
а. Не знать об Иване Раскольнике Ц это все равно что не слышать о Шервудск
ом лесе и атамане разбойников Робин Гуде. О каждом выдающемся узнике в лю
бой колонии ходят легенды. Не обошли стороной устные предания и такую вы
дающуюся личность, как Иван Раскольник. Поговаривали, что он грабил бога
тых пассажиров в поездах дальнего следования и раздавал деньги бедным. Ч
то будто бы неимущих он опекал, а если кому и доставалось темной ноченько
й, так лишь фарцовщикам и ростовщикам. Но что было совершенно точно: грехо
в за ним водилось столько, что их хватило бы на несколько обычных жизней, ч
тобы потом веки-вечные вариться в котле со смолой, а крови им пролито было
столько, что она залила бы пол-Сибири.
Ц Испугалась? Ц как-то особенно тепло поинтересовался Иван Раскольни
к.
Вспомнив тепло его рук и сладость, что он подарил ее истосковавшемуся те
лу несколько минут ранее, Клушка разомкнула уста и неожиданно для себя п
роизнесла:
Ц Теперь нет…
По рассказам матери Филат знал, что ее тюремный роман продолжался ровно
четыре месяца, до тех самых пор, пока живот у нее не стал выпирать наружу и
не сделался предметом зависти и одновременно ненависти всех подруг.
Подполковник Ерофеева измены не снесла и с досады затолкала бывшую любо
вницу в такую глухую дыру, где уютно себя чувствовали только тамошние ме
дведи.
Все четыре месяца сводня-сержант исправно доставлял записки из одной ча
сти зоны в другую, сколачивая нехилый капиталец на близкий дембель. А ког
да Клушка случайно узнала о том, что ближайшим этапом ее отправляют в дру
гую колонию, то отдала вертухаю остаток сбережений за несколько часов лю
бви с Иваном Раскольником. Отдавалась она с такой страстью, как будто это
была последняя ночь в ее жизни, и, стоя в дверях «красного уголка», бдитель
ный сержант охранял горькое зековское счастье с тем же усердием, с каким
караулил опутанные колючей проволокой стены колонии.
До рождения сына Иван Раскольник не дожил ровно месяц. О его смерти, как, в
прочем, и о жизни, ходило немало легенд: одни говорили, что его пырнули нож
ичком на одной из дальних пересылок, потому как он разошелся с правильны
ми; другие утверждали, что знаменитого вора заперли на зону, где сидели од
ни туберкулезники и, будто бы наглотавшись ядовитых бацилл, он загнулся
за полгода; третьи слыхали, что Иван Раскольник пошел в побег и был растер
зан в тайге волками; четвертые и вовсе склонялись к экзотической версии,
будто бы он не выдержал разлуки с Клушкой и полоснул по венам припрятанн
ым лезвием.
Амнистии Клушка не дождалась, буквально за шесть недель до помилования о
на получила новый срок за то, жестоко избила соседку по бараку, которая вы
тащила из тумбочки несколько конфеток, припрятанных для двухлетнего Ро
мочки.
Правда, и крысятнице досталось свое: зечки забили ее насмерть мокрыми по
лотенцами, стянутыми в узлы. А еще через два года Клушку этапировали в глу
бь материка, где со всех сторон стройными рядами подступали к запретке к
едры. В заповедных дремучих местах Клушка отсидела сполна. Сначала была
расконвоированной и занималась тем, что работала на ферме, а потом сошла
сь с бобылем лет пятидесяти, который через несколько лет помер от беспро
будного пьянства, оставив молодой жене крепкий дом и небольшое хозяйств
о Ц пять куриц и тощую корову. Возвращаться в город Клушка более не пожел
ала и жила тем, что давала земля. Иной раз в ее доме останавливались путник
и и за горячую ноченьку оставляли хозяюшке немного рубликов, а подрастаю
щему сыну Ц горсть конфет…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19