Благодаря Григоряну мы обрели бумажную независимость. Другой бы на его месте стал одним из городских магнатов, переехал в большой дом, обзавелся охраной, любовницами и, быть может, построил бы трубопровод до ближайшего пивного заводика. Но все эти «бы» остались нереализованными, Григорян оставался таким же полунищим и полусумасшедшим инвалидом. Половина правой ноги Григоряна представляла собой деревянный протез с металлической набойкой – одна из жертв на его личном пути к вершинам технического прогресса. В тот злосчастный день он испытывал собственноручно изготовленную мортиру. Орудие взорвалась, гвардия перестала присматривать за Григоряном, протез обрел хозяина. Любое огнестрельное оружие в наши дни взрывается. Как правило, еще до первого выстрела. Думаю, это какое-то заклятие, которое ведьмы наложили на порох. Хорошо это или плохо, зависит от того, будете вы кого-то держать на мушке или же этот кто-то – вас. Точно можно сказать одно: благодаря этому работа военного требует больших физических усилий.
Бочонок был осушен наполовину, прежде чем Григорян обрел способность делать паузы между актами глотания и нового всасывания.
– Рассказывай, Алекс, споить меня этим количеством пива тебе всё равно не удастся.
Что правда, то правда, пьянеет Григорян только от запаха – от запаха машинного масла и горячего металла. По счастью, у меня не водится ни то ни другое.
– Старик, мне нужна твоя научная консультация, плачу оставшимся пивом, идет?
Я ничем не рисковал – второй бочонок Григорян уже заметил и без него не уйдет.
– Идет! – Его здоровая нога одним точным движением отправила бочонок подальше от меня и поближе к себе. В том, что касается пива, Григорян не доверяет никому.
– На самом деле, я хотел с тобой поболтать о Большой Стене.
Передо мной лежал образец целлюлозной продукции Григоряна – лист бумаги неопределенного цвета. На нем я и набросал картинку, которую мысленно рисовал себе уже четыре дня.
– Вот Стена, – я начертил линию, пересекающую весь лист, – вот мы, а вот остальной мир. – Слова «МЫ» и «ОНИ» я начертил по сторонам от линии. – А теперь я тебе говорю, что минимум три человека оттуда попали к нам сюда, при этом Стена как стояла, так и стоит. Как, Григорян, скажи мне, как это может быть?
Кажется, я переусердствовал. Григорян решил, что я его подозреваю в диверсии. Попытавшись отодвинуться от меня и в то же время остаться рядом с пивом, он, немного заикаясь, залепетал:
– Ты-ты м-меня почему спрашиваешь? Я в-в этом деле не участвовал… И вообще – я человек абсолютно непрактичный. А что-то я не припомню, чтобы ты интересовался теориями!
– Григорян, если ты мне не расскажешь хотя бы теорию, то до практики, я боюсь, дело просто не дойдет.
– Ну, теоретически всё просто. – Немного успокоившись, Григорян подвинул к себе лист бумаги. – Вариант первый: стена не так уж непроницаема и появился способ проникать за нее. Допустим, телепортация. Насколько я знаю, наши друзья с Лысой горы вполне могли бы проделать такой трюк, если не сейчас, то когда-нибудь. Вариант второй: те, кто, как ты говоришь, проникли сюда, вовсе сюда не проникали, это просто обман. Ну и, наконец, вариант третий: Стена действительно непроницаема. К нам действительно проникли с той стороны, но! Смотри – вот черта, которую ты нарисовал. Она же тебе не мешает рисовать и слева и справа от нее, ведь так?
– Так. Слава богу, еще не было рисунка, который мог бы мне чем-то помешать.
– А всё почему? – Хороший вопрос, сейчас я на него возьму и отвечу… Нет, не буду, Григорян может обидеться. – А потому, что нарисованная тобою черта существует лишь в двумерном пространстве листа, и ты абсолютно спокойно можешь оказаться по любую сторону от нее, воспользовавшись третьим измерением.
– Григорян, предположим на секундочку, что я понял, о чем ты говоришь… Но при чем здесь наша Стена?
– А при том, что точно так же любой, кто обладает способностью перемещаться в четвертом измерении, может этой самой нашей Стены попросту не заметить…
«Вот так вот – Большую Стену – и не заметить!» – подумал я ошарашенно.
– …и оказаться здесь у нас с легкостью, впрочем, так же, как и в любом другом месте.
– Григорян, притормози, четвертое измерение – это как? Точнее, это что? С листиком бумаги всё хорошо получается, а дальше я как-то теряю цепкость мысли.
– Ну, обычно считают, что четвертое измерение – это время… Стена, к примеру, имеет свое протяжение не только в пространстве, но и во времени. И если в пространстве она непрерывна, то во времени ее когда-то не было и, хочется верить, рано или поздно не будет. Так что теоретически путешественник во времени Стену нашу запросто пересечет. А практически Стену преодолеть невозможно.
С Григоряном всегда так: вроде бы и ответил на твой вопрос, значит, и пиво не зря выпил, а толку никакого.
– Скажи-ка мне, а насколько возможно перемещение во времени?
– Теория допускает такую возможность. А практика…
Когда я слушаю Григоряна, мне иногда кажется, что в детстве его отец, видя, что маленький Григорян нашкодил, пугал двумя чудищами – Практикой и Теорией. Судя по всему, детские страхи остались с ним на всю жизнь… Так, кажется, Григорян переходит к Практике:
– Когда-то мне довелось побывать в одних архивах… Там описывался случай перемещения во времени, но вряд ли тебя это заинтересует.
– Нет, ты уж расскажи, вдруг да заинтересует. Я, поверишь ли, в последнее время страшно любопытный!
– Так пиво кончилось!
А ведь некоторые считают Григоряна бескорыстным – взял и остановился на самом интересном месте. Хорошо, пиво нынче для меня не проблема.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18