Даже если бы она рванула с места, как только услышала предупреждение, выиграла бы лишь несколько секунд. Так же легко, как Клякса ловит муху, существо сцапало эльфийку когтями за тунику, прижало к другому боку и, слегка сбавив темп, продолжило путь к пещере Штраума. Борясь с позывами к рвоте и выжидая, пока многочисленные туннели перестанут вращаться, Джиг расслышал, как Риана процедила:
– Ненавижу это место.

Зверь сбросил гоблина с эльфийкой на песок. Он был так уверен в себе, что даже не счел нужным отобрать меч у Джига и нож у Рианы. В какой-то момент девушке удалось вывернуться и полоснуть его по плечу. Она могла бы с тем же успехом попробовать резать каменные стены.
– А-а, ваши товарищи вернулись. – Бронзовое тело Штраума покоилось, наполовину погруженное в озеро. Передние лапы утопали в песке, а длинная шея поднялась ровно настолько, чтобы взглянуть на новых пленников. – Я тут показывал вашим спутникам мою коллекцию походных горшков. Столько приключенцев берут их с собой! Очень предусмотрительно в плане маскировки. Так от них остается гораздо меньше следов. У меня сто тринадцать экземпляров. Нет, сто четырнадцать, считая принесенный его высочеством. Посмотрите, как точно встает на место крышка. Гениально! Полагаю, что над этой красотой потрудились эльфийские мастера.
Штраум всмотрелся в золотой узор. Горшок принца выглядел в когтях дракона фарфоровой бусиной.
– Попрошу одного из моих детей вычистить. Цветам всегда пригодится лишнее удобрение. – Он наклонил трофей. – Хотя этот не особенно искусный. Художественный стиль отсутствует. Видите вон тот голубенький на третьей полке? Он принадлежал повелителю варваров по имени Теринор.
Указанный им горшок покрывали переплетенные между собой изображения здоровенных мускулистых мужчин и женщин с руками, вытянутыми так высоко, будто они пытались достать до неба. Широкий край был обит кожей и отделан драгоценными камнями. Когда владелец сидел на нем, понял Джиг, эти нарисованные люди словно поддерживали его.
Более обшарпанную вещь гоблину редко доводилось встречать. Он испытал прилив жалости к несчастным держателям варварской задницы.
– Очень мило, – заметил принц резким тоном. – А теперь, когда весь отряд в сборе, возможно, ты перейдешь к вопросу о нашей смерти. – Они с Дарнаком стояли по другую сторону от дракона. Рислинд забрал их оружие и с улыбкой наблюдал за происходящим. Как понял Джиг, в отличие от остальных волшебник пленником не является.
– Ой, но мне же так редко удается с кем-нибудь побеседовать, – возразил Штраум. Голос дракона рокотал подобно землетрясению, хотя раздвоенный язык и придавал ему легкую шепелявость. Говорил он по-человечески. – Большинству пришельцев не удается пройти дальше владений владычицы мертвых. А отыскать ее саму могут и вовсе единицы. Я так веселился, наблюдая, как вы это проделали.
Он кивком головы указал на два маленьких прудика неподалеку от берега. Джиг сперва на них даже внимания не обратил. Каждый окружала невысокая защитная стена из прозрачных хрустальных кирпичей. Поверхности водоемов удивительным образом хранили зеркальную неподвижность. Заглянув в ближайший пруд, гоблин вместо отражения драконьей башки увидел вращающуюся колонну воды в центре пустой комнаты. Рядом с огромным троном лежал маленький труп. «Некромант». Как он мог разглядеть столько деталей, когда в тронном зале стоит непроглядная темень?
Присмотревшись, Джиг разглядел разноцветные искорки, мерцавшие на глади водяного зеркала. Теперь гоблин понял назначение мозаичных плафонов в «сверкающей комнате» и тронном зале. Штраум наблюдал за ними, вероятно, с того первого столкновения, когда Джиг предал своего капитана.
Пока гоблин боролся с новой волной страха, дракон приступил к коллекции фонарей и ламп.
– Видите вон ту лампу с ручкой в форме обнаженной восьмирукой женщины? Она принадлежала Эрику Евнуху. В свое время ему довелось побывать в рабстве у какого-то восточного императора. Когда он сам выбился в люди, то велел оформить все, чем владел, в стиле «голая баба с арбузными сиськами». Лично я считаю это ярким примером сверхкомпенсации. – Опустив голову к Бариусу, он доверительно поинтересовался: – Скажи мне, женщины с такими пропорциями действительно существуют у вашего народа? Если так, способны ли они к прямохождению, как другие представители вида?
– А где в своей прекрасной коллекции ты держишь Жезл Творения, о великий червь? – спросил принц, игнорируя вопрос.
Гулкий хохот сотряс пещеру. От колыхания драконьей груди по озеру пошли волны с белыми барашками. Джиг прижал уши, пытаясь заглушить хотя бы самые громкие звуки. Ужасный смех. Ярость и горечь сочетались в нем с искренним весельем. Голова Штраума, по-змеиному скользнув по песку, остановилась в полушаге от Бариуса.
– В этом-то и заключается величайшая шутка Эллнорейна. Шутка, сыгранная в равной степени и с вами, и со мной. – Его голос упал до шепота, хотя от этого шепота волосы принца отдувало назад. – У меня его нет.
– Нет?! Ты же страж! – возмутился Бариус. – Он должен быть у тебя. Это уловка! Ты пытаешься меня одурачить.
Он оглядел пещеру, шаря взглядом по полкам.
– Никаких уловок, братец, – произнес Рислинд. – Видишь ли, у Эллнорейна не было выбора. Жезл надлежало обезопасить даже от самых могущественных приключенцев. Первым делом для этого требовалось поймать самое могущественное из известных ему существ и заключить сюда, в сердце горы. Он не ошибся – за тысячи лет ни один отряд не пережил встречи со Штраумом.
Эллнорейн знал, что Жезл станут искать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100