Насколько я знаю, это такой город в Соединенных Штатах. Прибыл из Нью-Йорка в Саутгемптон в прошлый понедельник, третьего. К нам добрался оттуда поездом, в обществе дочки, некоей миссис Поттер, родом тоже из Детройта, и внучки. Сейчас не могу припомнить, как зовут внучку… — Кент обернулся к бородатому мужчине, — как звать эту молодую даму, доктор Лофтон?
— Памела, — голос доктора был тверд как сталь.
— Вот именно. Памела Поттер. Инспектор Дафф, позвольте представить вам доктора Лофтона. Вероятно, доктор сможет сообщить вам гораздо больше подробностей. И о покойном, и обо всей группе. Он ее руководитель.
— Руководитель? — удивился Дафф.
— Руководитель тура, — пояснил Кент.
— Какого тура? А-аа! Так покойный находился в группе туристов, где вы исполняли роль гида?
— Ну, гидом я бы себя не назвал, — поморщился Лофтон. — Хотя до известной степени приходится брать на себя и такие обязанности. Неужели вы никогда не слышали, инспектор, о туристской компании «Вокруг света с Лофтоном»? Вот уже пятнадцать лет я организую кругосветные путешествия в содружестве с туристским бюро «Номад».
— К несчастью, никогда не слышал ни о «Номаде», ни о вашей фирме. Выходит, мистер Хью Моррис Дрейк отправился в кругосветное плавание под вашим руководством?
— Не совсем так, — вновь поправил инспектора Лофтон. — Кругосветное плавание означает, что человек путешествует на одном и том же судне. Причем обычно путешествует сразу большая группа туристов. У меня совершенно иная практика: много разных судов, много разных поездов и относительно малое число участников.
— Что вы подразумеваете под «относительно малым числом»?
— В этом туре, например, у меня только семнадцать участников. То есть, было семнадцать. Теперь шестнадцать.
Инспектор Дафф хмыкнул:
— Для меня шестнадцать это как раз относительно большое число. Вы доктор медицины?
— Нет. Доктор философии. У меня несколько научных званий…
— А до сегодняшнего дня у вас были какие-либо хлопоты с этой группой? Возможно, какой-либо малозначительный инцидент, ссора, вспышка ревности, старые счеты?
— Ничего похожего! — жестко отпарировал Лофтон. — Абсолютно ничего. Тем более, что погода во время плавания была просто ужасной, и у нас даже не было возможности как следует познакомиться друг с другом. Когда в понедельник группа прибыла в этот отель, мы все еще были практически теми же чужими людьми, что покинули Нью-Йорк. Правда, мы успели совершить здесь несколько экскурсий, но, право же, это слишком мало, чтобы судить о настроениях группы…
Постепенно спокойствие доктора уступило место явному волнению, даже лицо его покрыл румянец.
— Инспектор, я очутился в ужасной ситуации. Под угрозой дело всей моей жизни, моя высокая репутация, за которой стоит пятнадцать лет непрестанных усилий! Это роковое убийство способно уничтожить все. Поэтому умоляю вас не начинать с концепции о виновности кого-либо из членов группы. Это совершенно немыслимо! Дрейка убил какой-то местный маньяк, кто-то из гостиничной прислуги, наконец…
— Давайте не будем впутывать в ваши дела мою прислугу, — перебил разгорячившегося доктора Кент. — В этом отеле работают только досконально проверенные служащие, и работают по многу десятков лет.
— Хорошо, пусть не прислуга, пусть кто-то с улицы, — охотно согласился Лофтон. — Но в любом случае это не мог быть член моей группы. Я тоже предъявляю очень высокие требования к составу групп: со мной едут только порядочные люди. Самые порядочные! — он умоляюще тронул Даффа за рукав. — Прошу меня простить за некоторую экзальтированность, инспектор. Я понимаю, что вы будете действовать беспристрастно. Но поймите и ситуацию, в которой я внезапно очутился!
— Понимаю, — кивнул Дафф. — И сделаю все возможное, чтобы помочь вам. Поэтому мне необходимо как можно скорее услышать показания участников всей группы. Их следует срочно собрать в одном из салонов отеля.
— Попытаюсь, — поднялся с кресла Лофтон. — Некоторые еще могут быть на утренней прогулке, но к десяти все так или иначе соберутся, поскольку в десять сорок пять мы должны выехать с вокзала Виктория, чтобы успеть на дневной паром Дувр-Кале.
— Должны были выехать, — поправил его инспектор.
— Да, теперь это уже вряд ли получится, — вздохнул доктор. — Что же теперь будет?
— Сейчас мне еще трудно сказать. Увидим. Пойдемте наверх.
Не ожидая согласия, он быстро направился к лестнице. Лифтер, не упустивший случая похвастаться своими многочисленными правнуками, церемонно доставил их на третий этаж.
В дверях двадцать восьмого номера Дафф столкнулся с Хэйли.
— Привет, старина! — они пожали друг другу руки. — Заходи!
Дафф вошел в большую спальню, где сильно пахло магнезией от частых фотовспышек. Если бы в эту комнату вошла королева Виктория, ее ничуть не удивила бы обстановка, — она почувствовала бы себя как дома, сняла бы чепец и уселась на низеньком диванчике с колесиками. Здесь все было как в минувшем веке. Широкое ложе стояло в алькове вдали от окон. На ложе распростерлось тело старого человека. По оценке Даффа человеку было под семьдесят. Даже не будь на шее старика туго затянутого чемоданного ремня, было ясно, что смерть настала от удушья. Быстрый взгляд детектива отметил также, что смерти предшествовала короткая борьба. Дафф стоял без движения, оглядывая поле предстоящей ему битвы. За окнами спальни медленно поднимался туман, а снизу доносилась незатейливая мелодия, исполняемая одним из бесчисленных уличных оркестров Лондона.
— Полицейский врач был? — спросил Дафф.
— Был, — подтвердил Хэйли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10