— Она не ожидала, что он продолжит разговор.— Да, — ответила Джуди. — Мне тоже так кажется.— Возможно, будет дождь. Видите, появились облака.— Возможно. Ничего страшного, дождь здесь никогда надолго не затягивается.— Вы знаете, что нельзя прятаться под теми деревьями?Она отложила книжку:— Нельзя? Под какими деревьями?Он был моложе, чем ей показалось. Темноволосый. Нервное лицо с тонкими чертами, светлые глаза.Он смотрел на нее так внимательно, что взяться сейчас за книжку было бы с ее стороны просто невежливо.— Вон те темно-зеленые деревья. У них любопытное название, не могу его точно произнести. Но, если идет дождь и вы стоите под ними, вода будет жечь вам кожу. Они очень ядовиты. Вас должны были предупредить об этом.— Я не предоставила им такую возможность, — ответила Джуди. — С самого приезда я еще ни с кем не говорила.— И я тоже, — сказал он. — Я приехал сюда, спасаясь от людей. Вы тоже?— Да, — сказала Джуди. — Боюсь, что меньше всего на свете я хотела бы оказаться в толпе у бара.— Вы не американка? Может быть, канадка?— Англичанка, — ответила она. — Наверное, у меня небольшой акцент. Я проработала в Соединенных Штатах три года.— Где вы работаете?— В ООН, — сказала она. — А вы?— Федор Свердлов. — Он встал. Он был довольно высокий, худощавый; в шортах и старомодных парусиновых туфлях со шнурками. Он уже успел загореть. Они пожали друг другу руки. Джуди знала русскую привычку пожимать руки. Если они принимались трясти вашу руку, а потом повторяли эту процедуру перед тем как попрощаться, следовательно, они к вам очень расположены. Если они не пожимают вам руку — значит, жди объявления военных действий.— Я тоже в Америке. В нашем посольстве в Вашингтоне. Вы должны знать Вашингтон.— Ну конечно, — сказала она. — Да, я знаю его. — У нее было такое чувство, будто ее голова — это сцена и все эти четыре дня и ночи за кулисами ее подстерегал Ричард Патерсон. Назвав Вашингтон, сосед попал в самую точку.Она быстро поднялась:— Пойду искупаюсь. Пока не начался дождь.— Очень хорошая мысль, — подхватил русский. — Пойду с вами.Остановить его она не могла.Когда же дождь пошел, они не выходили из моря, выплывая навстречу небольшим пенящимся волнам и потом возвращаясь назад на их гребне. Местами встречались участки кораллов, которые могли поранить ноги. Он предупреждал ее, и она невольно стала подчиняться ему и держалась в стороне от этих мест. Джуди начала уставать, а мужчина плавал, как профессионал, длинными мощными гребками. Он был в хорошей форме. Она легла на спину, чтобы отдохнуть. Короткий дождик быстро иссяк. Тут же выглянуло солнце, небеса вновь засияли жаркой голубизной, и любители позагорать высыпали на пляж, как слетаются на пикник осы.— Машинил, — подплыл к ней Свердлов. — Так это называется.— Называется что?— Дерево, которое ядовито. Пойдем на берег и выпьем кофе.Когда они вышли из воды, он вдруг схватил ее за руку и потянул в сторону:— Здесь же коралл. Вы должны купить какую-нибудь обувь. Я отвезу вас в город до ленча. Там есть лавочка, где я купил свои тапочки.— Нет, благодарю вас. Я лучше посижу на пляже, — сказала Джуди. Он отпустил ее руку и шел рядом. Слишком много на себя берет. Ей нужны тапочки, но в Бриджтаун она с ним не поедет. Она прибыла на Барбадос не для того, чтобы завести еще один роман.— Я закажу кофе, — сказал Свердлов.Она загорала на парусиновом лежаке, подняв руку, чтобы защитить глаза от солнца. Она не слышала, как он подошел по мягкому песку, а шел он медленно и глядел на нее. Ему никогда не нравились большие женщины или женщины с материнскими грудями, которые у него на родине считались такими эротическими. Ему пришло в голову, что русские так же помешаны на материнской фигуре, как и американцы. Вероятно, ни то ни другое общество не дает молодым уверенности в будущем, отсюда эта мания сосать, которая маскируется под сексуальный стимул. Свердлов видел, что тело англичанки по-настоящему красиво. Хорошие формы и изящные черты, теплый коричневый цвет и полоска белой кожи над лобком, там, где трусики съехали в сторону. Он стоял и смотрел на нее.— Если вы скажете мне размер вашей обуви, я поеду и куплю ее для вас, — предложил он. Она поднялась и присела, он стоял над ней не шелохнувшись. — Я не буду вам мешать, — сказал он. — Я привезу тапочки, но мешать не буду. Вам ни к чему порезы на ногах. Весь отпуск пойдет насмарку.— Пожалуйста, сядьте, нам несут кофе.— Спасибо, — ответил он. — Я хотел бы выпить его с вами. Если, конечно, вы действительно не против.— Нет, — сказала Джуди, — отчего же. Вы так внимательны, заботитесь о моих ногах. Извините, если я показалась невежливой.Он вовсе не был красавцем, легкий перекос его рта придавал лицу угрюмый вид; но, стоило ему улыбнуться, он мгновенно преображался.— Вы не были невежливы, — заметил он. — Вы дали мне понять, что я очень тороплюсь. Я это понимаю. Вот кофе. Насыпьте мне три ложки сахару, пожалуйста.— А вы сластена, — сказала Джуди. Она поняла, что он может уступать, если не прав, и успокоилась, но его попытка командовать была ей неприятна, поэтому она так решительно пресекла его. Он привык отдавать приказы.— А чем вы занимаетесь в посольстве?— Я военный атташе. Я работаю с генералом Голицыным. Знаете такого? — Он смотрел в море, когда отвечал на вопрос Джуди; теперь он повернулся, и в его светло-серых глазах светилось подчеркнутое внимание, которое мешало отвести от него взгляд.— Нет, — ответила Джуди. — А почему я должна его знать?— Он в Америке почти три года. Вы же сказали, что знаете Вашингтон.— Я знаю кое-кого, кто живет в Вашингтоне, то есть, я хочу сказать, работает там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82