У него было такое лицо, словно его укусил дождевой червь, словно кенгуру предложила ему перейти на «ты», словно он был избран в президенты Америки преобладающим большинством голосов. Нет, Блютгетт просто не мог поверить тому, что он сам видел собственными глазами.
– Черт бы меня побрал! – пробормотал он. – Черт бы меня побрал!
Рот его был широко раскрыт, подбородок опустился на грудь, глаза закатились и зрачки бегали вверх-вниз, вверх-вниз. Пару раз он судорожно сглотнул, пена показалась у уголков его рта, а он все продолжал повторять:
– Черт бы меня побрал! Черт бы меня побрал!
Когда я увидел, что он созрел, я сказал:
– А теперь пришло твое время, Блютгетт, испробовать луч лазера на твоей голове. Прошло какое-то время, прежде чем мои слова дошли до его сознания. Он вновь посмотрел на кучу песка, вместо гранита, наклонил голову в сторону и посмотрел на меня своими все еще выпученными глазами.
Потом, заикаясь, спросил:
– Что... что ты хочешь сделать?
– Я хочу, чтобы ты «раскололся», иначе мне придется...
– Нет...
– Первый вопрос, Блютгетт. Несколько дней назад был убит Джил Рейес. Кто это сделал?
– Эйс и Флипо.
Этим вопросом я хотел проверить честность Блютгетта. Так как я это уже знал из пленки, то он сказал правду.
– А кто отдал приказ закрыть рот Рейесу?
– Не имею понятия.
– Прошлым вечером у Генри Ярроу на Пальма-Драйв собралось по меньшей мере семь человек. Кто были эти семеро?
– Я ничего об этом не знаю. Я даже не знаю, кто такой Генри Ярроу.
– Флипо и Эйс там были, я же в известной степени уверен и в том, что там был твой дружок Фрэнки.
Блютгетт наморщил лоб, но не сказал ничего, поэтому я продолжал:
– Беседа этих семерых записана на пленку. И мне кажется, что именно Фрэнки обнаружил микрофон, и вскоре после этого Фрэнки, Эйс и Флипо похитили человека по имени Фред Дженкинс.
– Да, Фрэнки мне рассказывал. Но о встрече он ничего не говорил.
– Кто был при этом, когда похитили Дженкинса?
– Эйс и Флипо, и еще один, который оставался в машине.
– Кто это был?
– Этого я не знаю.
– Блютгетт, – сказал я угрожающим тоном, – подумай о лазере!
– О, боже ты мой! – Он «выплюнул» пару ругательств, но потом сказал: – После того, как они его схватили, Фрэнки пришел ко мне. О других я услышал позже. И о том, как они взяли Дженкинса в оборот, так, что он потом даже не шевелился. Эйс и Флипо выкопали яму и бросили туда Дженкинса.
– Где это было?
– На площадке для гольфа. Они должны были поспешить, так как начинало светать. Поэтому они выбрали то место, где лежал второй.
– Какой второй?
– Ну тот, которого Эйс и Флипо раньше...
– Рейес?
– Вот, вот.
– А кто распорядился убить меня?
– Это мне сказал Фрэнки. А кто ему сказал, я не знаю. После того, как они схватили Дженкинса, Фрэнки пришел ко мне. Потом кто-то позвонил, и Фрэнки сказал, что это звонят ему. По телефону ему сказали, чтобы он поискал магнитофонную ленту у олеандровой изгороди. А если мы там увидим и тебя, то нам следует убить тебя.
– А кто сказал Фрэнки, чтобы он поискал пленку и убил меня?
– Лекки. Ему сказал это Лекки.
Хотя это не было для меня новостью, у меня все-таки побежали по спине мурашки.
– А что, собственно говоря, делает на Вилле Лекки?
– Я этого не знаю, Скотт. Здесь их много, не так ли? Я тоже...
– Да, ты тоже, Блютгетт. Чего тебе надо на Вилле?
– Ты знаешь, Скотт, я всегда иду туда, куда мне приказывают.
– Почему ты удрал с Палос-Верде? Ведь тебе дали приказ убить меня, Блютгетт?
Он мгновение помедлил.
– Над всем этим надо подумать, Скотт: о том, что мне сказал Эйс, когда мы услышали сирены, и о том, что мне сказал Фрэнки. Вечером у одного человека, которого они называют Кингом, собралось много значительных людей, и я могу себе представить, что они не хотели, чтобы им мешали. И им бы действительно помешали, если бы копы были порасторопнее. А они оказались бы расторопными, если бы там задержались. Поэтому Эйс и приказал «сматываться».
– У меня складывается впечатление, что лейтенант Уитон – друг Пита Лекки. Чего ж вам было бояться копов? Ведь возможно, что в одной из патрульных машин был сам лейтенант.
– Ха, они отлично знали, что Уитона там не было. Тот тоже был у Кинга.
– Он тоже? Что он там делал?
– Откуда мне знать? Эйс только сказал, что мы должны быстро «смотаться» и забрать с собой Фрэнки, чтобы все выглядело мирно и тихо.
– А где находится этот дом Кинга?
– Ты что, не знаешь этого? – он рассмеялся. – Ты же был совсем рядом с ним. Тот большой белый дом с высокой стеной.
– Да, я обратил на него внимание. И там живет ваш Кинг?
– Ерунда. Видимо, его построил какой-то миллионер, которого звали Кингом. И я точно не знаю, прозвище это или настоящее имя. Как бы то ни было, а дом прочный, как крепость. Повсюду вмонтированы прожекторы и сигналы тревоги.
Прежде чем я задал следующий вопрос, мы внезапно услышали шум голосов перед конференц-залом. В следующий момент обе створки двери распахнулись, и в зал вошло минимум двадцать пять человек. Я взглянул на часы. Было без четверти восемь. Через пятнадцать минут доктор Фредзиндер начнет свой доклад.
Блютгетт быстро обернулся, и что бы ни происходило в этот момент в его мозгу, выражение его лица мне не понравилось.
Нас разделяли три шага. Я склонился над столом, а он стоял перед ним. Я даже не удосужился снова связать ему ноги, и сейчас мне вдруг стало ясно, что я совершил ошибку.
Блютгетт снова обернулся, поднял свои лапы, на которых все еще находились наручники, сделал два шага и, впившись руками в отвороты моей куртки, потянул меня через стол.
Нападение было столь неожиданным, что я даже не сделал попытки защититься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37