Он отводит директора в сторону и, дружески пожимая его руку, спрашивает нетерпеливо:— Не остановился ли у вас джентльмен приблизительно такого же роста, как я, с длинною темной бородой и ногами поистине английского размера?— У нас был только один англичанин, подходящий под ваше описание, довольно-таки неопределенное, но…— Он уехал?— Да, три часа тому назад!— А, черт возьми!.. И не оставил адреса?— Он отправился, насколько я мог догадаться, в Лондон!— Не можете ли вы по крайней мере назвать его?— Охотно: его зовут Френсис Бернетт. Он прибыл из Индии и останавливался здесь только на две недели.— Благодарю! Как досадно… мне крайне необходимо было видеть его по одному делу. Но… может быть, я могу видеть человека, обслуживавшего его?Такому важному клиенту, как Поль Редон, неловко было отказать. Директор велел позвать лакея Феликса и предоставил его в распоряжение репортера. Когда они остались одни, Редон вынул из кармана два луидора, опустил их в руку слуги и сказал:— Вы знаете, Феликс, что у меня иногда являются странные фантазии?— О, барин волен иметь фантазии, какие ему заблагорассудится!Репортер продолжал легкомысленным тоном, хотя сердце со страшною силою билось у него в груди.— Сегодня утром мне попалась пуговица в таком месте, где она не должна быть… Я подозреваю, что владелец ее — господин Бернетт, и это глубоко интересует меня.Лакей улыбнулся и наклонил голову, как человек, привыкший понимать все с полуслова.— И мне думается, Феликс, — прибавил Редон, — что профессиональная тайна не помешает вам сообщить мне, насколько основательны мои подозрения? Впрочем, вот и само доказательство преступления!Он развязал уголок своего платка, вынул оттуда пуговицу и показал ее слуге, который тотчас же ответил:— Вы правы: эта пуговица от одежды господина Бернетта. Я видел у него такие же, с такой же точно надписью «Барров Т. Лондон». Я утверждаю это с тем большей уверенностью, что сегодня утром господин Бернетт, заметив, что не достает у панталон одной пуговицы, просил меня пришить ему другую на ее место, которое, впрочем, было вырвано вместе с пуговицей.Эти слова чуть не свели с ума Редона, но он сдержался и произнес, не то смеясь, не то сердясь:— Вот видите, какой плут этот англичанин. И выглядит, верно, хуже меня?— Еще бы! Ему около сорока лет, он высок, напоминает боксера и носит дымчатые очки…— Так он уехал?— Да, сударь!— И забрал свои сундуки, чемоданы?— Чемодан и три английские ивовые корзины, покрытые просмоленным полотном.— Хорошо, благодарю!.. Держите, Феликс! — сказал Редон, вручая третий луидор слуге, рассыпавшемуся в благодарностях.Узнав все, что ему было нужно, Редон вышел из Павильона, заплатил за карету и помчался на станцию. Поезд только что отошел, пришлось около получаса дожидаться другого. Кстати, репортер вспомнил, что, кроме чашки чая, у него ничего не было во рту целый день, а время близилось к четырем часам. Он съел два сандвича, выпил стакан малаги, выкурил сигару и вскоре покатил в Париж. Пятьдесят минут спустя поезд остановился на станции Сен-Лазар. Справедливо полагая, что путешественники, едущие из Сен-Жермена, редко сами заботятся о багаже, он опросил сейчас же всех носильщиков, не принимали ли они вещей у господина, похожего на Бернетта, владельца трех ивовых корзин. Никто такого не видал. Редон, однако, не потерял мужества, памятуя, что терпение — необходимая черта всякого следователя, и продолжал расспрашивать, щедро давал на чай и в конце концов добился признания, что господин высокого роста, с бородой, похожий на англичанина, вышел на станции, но только с двумя корзинами.— Это он! — сказал себе Редон. — Но где же третья корзина? .. А!.. В кладовую!При помощи денег, открывающих все двери, он проник в кладовую и сейчас же узнал корзину. Сомневаться было невозможно, так как на ней значился адрес: Френсису Бернетту, Лондон.— Однако я играю сегодня счастливо, — подумал репортер. — Теперь — к телефону!Он вошел в телефонную будочку и позвонил.— Прошу соединить с Версальским судом!Прошло несколько минут.— Кто вы?— Поль Редон, журналист. А вы?— А! Это Редон! Я прибыл из Мезон-Лафита с нашим пленником… Он упорствует… но он виновен… не пытайтесь что-либо сделать в его пользу…— Убийца, мой дорогой прокурор, англичанин по имени Френсис Бернетт, и завтра я докажу вам это. А пока прикажите задержать сундук, принадлежащий сэру Бернетту и находящийся в кладовой на станции Сен-Лазар. А затем, кроме того, необходимо навести справки во всех отелях и арестовать этого Бернетта, приметы которого сообщаю. Наконец, вы должны еще приказать охранять станционные двери. Ответственность за все эти меры я беру на себя; а что касается моего бедного друга Фортена, то не пройдет и трех суток, как вы первый заявите о его невиновности. До завтра! В девять часов я буду в Версале.— Но, Редон, вы с ума сошли!— Сделайте то, что я вам сказал, и будете благодарить меня на коленях… Слышите ли: на коленях. Прощайте! Я собираюсь заявить во всех журналах о юридической ошибке, но спасая в вас лицо, как говорят китайцы.После этого Редон возвратился к себе, наскоро почистил костюм и с аппетитом пообедал.Вечером он побывал в нескольких редакциях и к часу вернулся на улицу Рошфуко, где занимал домик, расположенный в саду. Отослав кучера, он позвонил, вошел, произнес свое имя перед сторожкой и направился к своему жилищу.Недалеко от последнего на него набросился какой-то человек. Блеснула сталь — и лезвие кинжала с поразительною быстротою погрузилось в тело Редона. Он почувствовал сильную боль в груди, потом ледяной холод. Кричать он уже не мог, хотя в мозгу его еще успела пронестись мысль:

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9