Потрапезничаешь с нами?Шэнноу преклонил колено перед мальчиком.— Могу я войти? — спросил он.— А я могу тебе помешать? — с горечью отозвался мальчик.— Скажи только одно слово.— Правда?— У меня много недостатков, но я не лжец.— Тогда можешь войти, — сказал мальчик, и Шэнноу направился к крыльцу, а мальчик поплелся за ним. Он поднялся по ступенькам и вошел в прохладную комнату, просторную, приятных пропорций. На белом каменном основании стояла печка с чугунной духовкой, а в центре комнаты красовался стол, покрытый искусной резьбой. В деревянном буфете у стены хранились глиняные тарелки и кружки.— Стол сделал мой отец, — сообщил мальчик. — Он искусный плотник, лучший в Ривердейле, и работы у него хоть отбавляй. Кресло тоже он сделал и шкуры сам выдубил.Шэнноу притворился будто любуется глубоким кожаным креслом возле печки, но его глаза следили за движениями тоненькой блондинки, хлопотавшей у духовки.— Благодарю вас за то, что вы впустили меня под свой кров, — сказал Шэнноу с некоторой торжественностью.Женщина улыбнулась в первый раз и вытерла ладонь о холщовый передник.— Я Донна Тейбард, — сказала она, протягивая ему руку.Он взял ее и прикоснулся губами к пальцам.— А я Йон Шэнноу, госпожа. Странник в чужом краю.— Ну так добро пожаловать, Йон Шэнноу! К грудинке у нас найдется немного картошки и мяты. Ужин будет готов через час.Шэнноу подошел к двери, в которую были вделаны колышки, расстегнул пояс с кобурами и повесил рядом со своей курткой. Обернувшись, он вновь увидел страх в ее глазах.— Не тревожьтесь, фрей Тейбард. Странник должен защищать себя. Но я сказал правду, и мое слово тверже железа, хотя, конечно, люди бывают разные.— В Ривердейле, мистер Шэнноу, пистолеты — редкость. Это была… мирная земля. Если хотите помыться перед едой, так колодец с насосом позади дома.— У вас есть топор, госпожа?— Да. В сарае.— Ну так я отработаю свой ужин. С вашего позволения…Он вышел в сгущающиеся сумерки, расседлал мерина и запер его в загоне с тремя лошадьми, затем отнес седло и сумки на крыльцо, взял топор и почти час колол дрова, после чего разделся до пояса и вымылся под насосом. Когда Донна Тейбард позвала его в дом, уже взошла луна. Мать и сын сидели у конца стола. Тарелка для него стояла у другого конца, напротив печки. Он перенес ее так, чтобы сесть лицом к двери.— Могу я сказать слово благодарности, фрей Тейбард? — спросил Шэнноу, когда она начала накладывать еду на его тарелку. Она кивнула. — Господь Воинств, прими нашу благодарность за этот ужин. Благослови дом сей и тех, кто проводит в нем свои дни. Аминь.— Вы придерживаетесь старого обычая, мистер Шэнноу? — спросила Донна, протягивая ему солонку.— Старого? Для меня он новый, фрей Тейбард. Хотя правда, он старше всего, что сохраняется в памяти человеческой и остается непостижимой тайной в нашем мире разбитых упований.— Пожалуйста, не называйте меня фрей! Я сразу чувствую себя дряхлой старухой. Вы можете называть меня Донной. А это мой сын Эрик.Шэнноу кивнул Эрику и улыбнулся, но мальчик отвел глаза, продолжая жевать. Бородатый незнакомец внушал ему страх, хотя он старался этого не показывать. Его глаза скосились на оружие, висящее на двери.— Это ручные ружья? — спросил он.— Да. Они у меня уже семнадцать лет, но сделаны гораздо раньше.— Вы сами изготовляете порох?— Да. И у меня есть формы для отливки пуль и несколько сотен медных пистонов.— А вы кого‑нибудь убили из них?— Эрик! — прикрикнула на него мать. — Таких вопросов гостю не задают и уж тем более за столом.Ужин все трое доели в молчании. Потом Шэнноу помог Донне убрать со стола. Посуду они вымыли под вторым насосом внутри дома. В тесном чулане Донна чувствовала себя неловко и уронила тарелку, которая разлетелась на десятки черепков от удара о деревянный пол.— Прошу вас, не бойтесь, — сказал Шэнноу, на коленях подбирая черепки.— Я доверяю вам, мистер Шэнноу, но мне уже случалось ошибаться.— Я устроюсь на ночь снаружи, а утром меня уже здесь не будет. Благодарю вас за ужин.— Нет‑нет, — сказала она слишком уж поспешно. — То есть… можете спать в кресле. Мы с Эриком спим в задней комнате.— А мистер Тейбард?— Вот уже десять дней, как уехал. Надеюсь, он скоро вернется. Боюсь, не случилось ли с ним чего‑нибудь.— Если хотите, я могу поискать его. Он мог, например, упасть с лошади.— Он уехал в повозке. Останьтесь, мистер Шэнноу. Поговорите со мной. К нам очень давно никто не заглядывал. Расскажите новости о… Откуда вы едете?— С юго‑запада через прерии. А до этого я плавал в море — вел торговлю с Ледовыми селениями за пределами Вулканического кольца.— Говорят, это — край мира.— По‑моему, там начинается Ад. На тысячу миль по горизонту пылают огни.Донна осторожно протиснулась мимо него в большую комнату. Эрик зевал во весь рот, и мать отправила его спать. Он заспорил, как все подростки, но в конце концов послушался. Однако дверь в спальню оставил открытой.Шэнноу опустился в кресло, вытянув длинные ноги к печке. У него щипало глаза от усталости.— Почему вы странствуете, мистер Шэнноу? — спросила Донна, опустившись напротив него на коврик из козьей шкуры.— Ищу свое чаяние. Город на горе.— Я слышала, что дальше к югу есть города.— Поселки, хотя некоторые и большие. Однако мой город существовал куда дольше. Он был построен, разрушен и вновь построен тысячи лет назад. Называется он Иерусалим, и к нему ведет дорога — черная дорога со сверкающими алмазами посередине, которые сияют и ночью.— Библейский город?— Он самый.— В этих краях его нет, мистер Шэнноу. Зачем вы его ищете?— Мне очень много раз задавали этот вопрос, — улыбнулся Шэнноу, — но у меня нет на него ответа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16