Докурил сигарету Ц умышленно скупыми, спокойными затяжками. Прошел дес
яток метров и выкинул окурок в обшарпанную урну. Светка не появлялась. А в
от беспокойство крепло… В жизни такого случаться не должно, только в кин
о. Впрочем, последняя мысль ни малейшего утешения не принесла. Очень уж ча
сто с ним случалось такое, что добропорядочные граждане привыкли видеть
исключительно в кино…
Минут пять он убил, болтаясь по крохотному зальчику и расспрашивая всех
подряд Ц перехватил даже выходившую из женского туалета тетку и осведо
мился, нет ли там, в покинутом ею заведении девушки в джинсовом платье, све
тловолосой. Тетка вытаращилась на него изумленно, но поклялась, что нико
го, подходившего бы под описание, в сортире не наблюдалось.
Милиционер на перроне? А чем он может помочь? Коли уж бродит себе спокойно
, исполненный смертельной скуки, вряд ли был недавно свидетелем чего-то к
риминального…
Ему становилось все беспокойнее Ц но он держался, взял себя в руки. Вышел
на крохотную привокзальную площадь с чахлым газончиком посередине, обл
оженным битым кирпичом. Нет, и здесь царила та же сонная, покойная тишина.
Все, кто имелся в пределах досягаемости, выглядели мирно, ничто в их повед
ении не давало оснований подозревать, что они с четверть часа назад стал
и невольными свидетелями неких криминальных сложностей…
В голове у него бессмысленно вертелись обрывки неведомо чьих стихов, неи
звестно почему привязавшихся именно в этот миг: «…я наклонюсь над краем
бездны, и вдруг пойму, сломясь в тоске, что все на свете Ц только песня на н
еизвестном языке…»
Стоп, стоп, стоп! К чему этот сюрреализм? Не произошло ровным счетом ничего
нездешнего, потустороннего, чудесного и фантастического. Все происшедш
ее должно иметь самое житейское и примитивное объяснение. Всего-навсего
заштатная деревенька с зачуханным вокзальчиком. Ни войны, ни шпионов, ни
торговцев органами или ловцов белых рабынь. Не те места. Криминал здесь с
водится ко взломанным ларькам и анаше в кульках из газетной бумаги, в сам
ом крайнем случае Ц пальба из обрезов на танцульках или ограбление сбер
кассы с ломом наперевес… Спокойнее, ясно? Объяснение будет самым примити
вным, возможно, непроходимо скучным…
Стоя на низенькой ступеньке, он огляделся еще раз, со всей возможной снор
овкой. Подошел наконец автобус, дребезжащий облупленный ветеран советс
кой автомобильной промышленности, люди лезли в него, сталкиваясь чемода
нами и сумками Ц но, как и следовало ожидать, Светки среди них не имелось.
Вон те кусты, справа… Затошнило, отошла подальше из воспитанности…
Он кинулся туда, в просвет меж двумя корявыми кустами желтой акации. Крох
отный скверик, метров десяти в длину и столько же в ширину, за ним Ц стена
из тех же бетонных плит. Тихо и пусто, только под скамейкой дрыхнет какой-
то индивидуум, босой, в задравшейся синей майке, похожий на "Светку не боле
е, чем Мазур Ц на королеву английскую. След Ц ложный.
Что дальше? Тот мужик в синем жигуленке, определенно местный таксист? Или
сначала Ц ларьки? Покупателей тут не так уж много, Светку мог кто-то и зап
омнить… Точно. Нужно, не мешкая, проверить, потому что нет других направле
ний для поиска попросту нет, и…
Его тронули за локоть, и незнакомый мужской голос позвал настойчиво:
Ц Эй, земеля!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ЖИЛ-БЫЛ ПОКОЙНИК

Мазур обернулся, как ужаленный. Перед ним стоял невысокий, лысоватый муж
ичок, одетый с исконно славянской, исконно провинциальной простотой: рас
шлепанные сандалеты на босу ногу, тренировочные штаны с пузырями на коле
нях, пыльный суконный пиджачишко поверх майки. И недельная щетина, конеч
но, куда ж без нее такому вот индивидууму… И отчаянный запах сивухи на мет
р окрест.
Ц Ну? Ц нетерпеливо спросил Мазур. Мужичонка, оглядевшись, поманил его
за киоски:
Ц Слышь, отойдем…
Ц Ну? Ц повторил Мазур неприветливо. Ц Какие дела? Бросив по сторонам с
толь же сторожкий взгляд, абориген посунулся к нему вплотную:
Ц Эй, ты не девку, часом, ищешь? Белобрысая такая, вся из себя охерительная
, в джинсе?
Мазур мгновенно ожил, как волк, почуявший овечий запашок. Сам наклонился
к мужичку, так, что они едва не соприкасались лбами:
Ц Ты ее видел, мужик?
Ну понятно, что видел, иначе как бы смог описать с такой, в общем, точностью?
Абориген, сморщившись в гримасе, которую полагал неимоверно хитрой, прош
ептал:
Ц Ты уж сначала на поправление души… Полдюжинки…
Решение Мазур принял мгновенно. Ухватив аборигена за пыльный суконный л
окоть, чтобы, чего доброго, не растаял в теплом безветренном воздухе, пота
щил к ближайшему киоску. Наугад вытащил из бумажника купюру, сунул в крох
отное окошечко и потребовал шесть бутылок пива, безразлично какого, лишь
бы это были поллитровки. Сунув сдачу в нагрудный карман, сгреб бутылки в о
хапку и, не оглядываясь Ц теперь-то мужик никуда не денется Ц первым нап
равился в крохотный скверик, к скамейке, под которой так и дрых индивидуу
м в майке.
Ц Ну? Ц спросил он, рядочком выстроив бутылки с живительной влагой на з
емле. Тип в майке явно не способен был не только кого-то подслушивать, но и
вообще осознавать реальность, так что его-то опасаться не приходилось.
Ц Так сначала…
Ц Хрен тебе, Ц сказал Мазур, усаживаясь на краешек скамейки и призывно
покачивая бутылкой в воздухе. Он все еще не мог исключать, что новый знако
мый попросту пытается похмелиться на халяву. Ц Сначала изреки хоть что-
то ценное…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14