– Это он с тобой поздоровался, – сказал он, и слухари усиленно закивали головами: да, да, правильно.
– Знаешь, какое-то странное ощущение. А вообще-то ничего не болит, даже следа нет.
– Значит, с этим клетчатым поросенком ты совместима, а со мной нет! – поддразнил ее Ники Буян.
Девочка вздохнула:
– Ты опять хочешь довести меня до слез?
Клетчатый зверек бросился к Ники и начал лизать ему сапоги длинным огненно-красным языком – должно быть, хотел показать, что он совместим и с земными жителями. Ники осторожно оттолкнул его ногой:
– Эй, ты, это тебе не эскимо!
Животное отошло в сторону, ничуть не обидевшись, а когда ребята пошли к рощице, затрусило за ними вслед. Нуми шла вприпрыжку, совсем как земная девочка. Увидев это, начали прыгать и слухари, и клетчатый поросенок.
– Я чувствую себя как Адам и Ева! – радостно заявила она.
Ники не утерпел:
– Как Адам и Ева, вместе взятые? Или по отдельности?
Она засмеялась еще веселее.
– Я сказала глупость, знаю, но что поделаешь, если мне весело! Мне хочется бегать и совсем не хочется ничего исследовать. Я даже выключила мозг, чтобы он перестал бормотать: это так, то не так… ты тоже бормочешь не хуже него!
Такой веселой Ники ее еще никогда не видел. Что это с ней, может, на планете такая атмосфера?
– Тогда лови! – крикнул он ей и что было сил помчался вперед.
Клетчатый поросенок бросился за ними следом, а слухари поднялись в воздух и замахали крыльями над их головами.
Ребята вбежали в рощицу – собственно, это была не роща, а высокий кустарник, усыпанный цветами и плодами, и стали играть в прятки. Они то и дело совсем теряли друг друга из вида, и тогда на помощь приходили птицы и смешной поросенок, умевший брать след не хуже собаки; он подбегал и начинал лизать ребятам сапоги. Вдоволь набегавшись, устав и запыхавшись, Ники и Нуми хотели отдохнуть и вдруг увидели людей.
Люди вели себя странно. Извиваясь всем телом, каждый протягивал руки к одному из тех кустов, которые Нуми хотела назвать «тили-тили»,
– будто эстрадный певец, поющий об утраченной любви, – и легким шагом ходили по кругу. Что они делают? Танцуют, что ли? Наверное, танцуют, судя по их одежде.
Однако но их одежде можно было судить и о другом.
– Они совсем чокнутые, – шепотом сказал Ники.
– Какие? – не поняла пирранка.
– Ну, у них не все дома.
– А где – дома? – спросила Нуми и стала оглядываться по сторонам.
– И откуда ты это знаешь?
Ники, не отвечая, смотрел на жителей планеты. Эти люди – две женщины и трое мужчин, в сущности, были нагими, на головах у них было по венку, венки украшали и тонкие сморщенные шеи, а животы едва прикрывали юбочки из цветов. В таких юбочках танцуют туземки на островах Тихого океана, это Ники видел по телевизору; но в фильме танцовщицы были молодые и красивые, а здешние жители, кривоногие морщинистые старики и старухи, казались их жалкими подобиями.
На ребят они не обратили никакого внимания, поэтому Ники и Нуми стали ждать, когда они закончат свой танец. Нуми шепнула на ухо Буяну:
– Почему ты их боишься?
Он даже не стал сердиться за то, что она опять подслушала его мысли: пусть включает свой электронный мозг, он им наверняка понадобится. И ответил ей тоже шепотом:
– Когда у человека мозги не в порядке, он становится опасен. У вас на Пирре есть сумасшедшие?
– Нет. Когда у нас кто-то заболевает, его тут же излечивают.
– Это здорово! А у нас ненормальных сколько хочешь.
– Не бойся, я не улавливаю ничего страшного. Правда, сигналы у них очень слабые и неясные, но если бы они задумали что-то плохое, я бы тут же почувствовала.
– Да я и не боюсь. Что они нам могут сделать? Подумаешь! Пустить им струю газа под нос, и уснут, как миленькие.
– Стыдись, Ники, – тихо, но строго сказала ему пирранка. – Это чужая цивилизация, ее надо уважать.
Ники и не думал стыдиться. Чего их там уважать, этих стариков, которые кривляются в цветочных юбочках! Вот если бы это была Нуми…
– Да, я бы оделась в цветы с головы до ног! – воскликнула девочка, и тут Ники устыдился, потому что она явно увидела, какая картина промелькнула на минуту у него в голове.
– Не сердись, – шепнула Нуми. – Я нечаянно. Они ведь далеко, а ты
– рядом.
Наконец жители цветочной планеты прекратили свой танец и все разом сорвали по оранжевому шарику. Одновременно поднесли плоды ко рту и как по команде откусили, зажмурясь от блаженства. Должно быть, это тоже входило в ритуал.
– Вот видишь, они съедобные! – обрадовался Ники.
– Они поют, – невпопад отозвалась Нуми. – Их мысли поют.
– А вот в нашей цивилизации за едой нельзя даже разговаривать, не то что петь, – сказал Ники. Ему стало очень весело.
Съев райские яблоки, танцоры улеглись на цветочный ковер. Тут же откуда ни возьмись к ним слетелось не меньше десятка слухарей и закивало головами: «Так, так, отдохните хорошенько!» Прибежали и клетчатые поросята, каждый из них выбрал себе одного танцора и стал усердно лизать ему босые ноги.
– Ну что, увидела райскую жизнь? – разозлился Ники. – Пошли отсюда.
Конечно, за свою долгую и нелегкую жизнь эти люди наверняка много пережили и повидали, но таких нелюбопытных существ он еще нигде не встречал. К ним прилетели гости с другого конца Галактики, а они и ухом не ведут!
– Может быть, спросить их, нет ли на планете других жителей, – предложила Нуми.
– Ну, если и остальные такие же, лучше прямо вызывай Мало!
– Вот видишь, и ты говоришь глупости. Раз есть! старики, значит, должны быть и молодые.
Ники разозлился еще сильнее и выбежал на поляну. Оттолкнув клетчатого поросенка, он бесцеремонно дернул первого попавшегося старика за костлявую руку и потряс ее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48