Ники даже задохнулся от волнения. Звездолет? Значит, он полетит к звездам?
– А когда он вылетает?
– Года через три-четыре, – ответил Сашо, не подозревая, какое разочарование вызвал в душе мальчика.
Ники снова посмотрел на Землю и увидел, что она как ошпаренная бежит прочь от Солнца. Сбоку от нее вынырнул огненный серп, он быстро рос, и вскоре безжалостное светило снова залило Луну зноем, а его свет поглотил далекий звездолет.
– Ну как, понравилось? – спросил Сашо.
– Да, – вяло ответил Ники.
Студент-педагог тут же угадал причину его плохого настроения.
– Если ты решишь вернуться на Землю, найдешь новых друзей. Сейчас там очень красиво, люди хорошие, и вообще…
– Конечно, – перебил Ники, – и меня засунут в музей, как ты сунешь в музей мою рогатку. Скажи им, чтобы меня взяли на звездолет.
– В экипаж будут отбирать людей, прошедших специальную подготовку. А насчет музея выброси из головы!
– Но я могу показать им дорогу на Пирру!
– А ты знаешь, где она?
– Не знаю, – признался Николай.
Но Сашо не стал над ним смеяться.
– Я передам комиссии твое желание. Может быть, ты действительно окажешься полезным во время полета.
Но тогда тебе придется остаться на Луне, чтобы твой организм приспособился к космосу, и многому, очень многому научиться.
– Конечно! – твердо заявил Николай, испытывая давно забытое чувство радости.
Ему впервые захотелось попасть в школу, сесть за парту. И это нетрудно понять. Каждый из вас, кто долго не ходил в школу по той или иной причине, знает, что в конце концов начинает скучать по родной парте, по товарищам и даже по некоторым учителям.
9. Ники не желает быть выдающимся гражданином. Какими бывают межзвездные разговоры. Истина – жестокая вещь
Настоящая работа, однако, началась только тогда, когда они вернулись в Институт. Николаю пришлось самым подробным образом рассказать всю историю своих приключений. Его то и дело перебивали, по нескольку раз заставляли объяснять одно и то же, рисовать Мало снаружи и изнутри.
Рисовал он неважно, и все-таки и сомо кусапиенс у него получился похожий, и гигантские животные, и клетчатые лизуны. Во многом помогли записи, которые он надиктовал в аппарат пирранского скафандра. Зато звездные жители и обитатели Райской планеты на его рисунках почти не отличались друг от друга, хотя в жизни были очень разные. Но что поделаешь, если он не умеет рисовать людей.
Дольше всего его мучили, когда он описывал расположение звезд перед посадкой на каждую планету, особенно на Пирру. Ему даже показывали разные звездные карты, но на этот вопрос Ники Буян не мог дать удовлетворительного ответа. До того ли ему тогда было! Сейчас-то он понимал, как это важно для экипажа будущего звездолета, и все время сам себя ругал в душе за ненаблюдательность.
Его и самого исследовали какими-то аппаратами, делали бессчетное количество снимков – и изнутри, и снаружи. И наконец отпустили совсем обессиленного, да еще дали диктофон и попросили записать и зарисовать все, что он вспомнит дополнительно. Аппарат записывал звук, как старинный магнитофон, кроме того, сверху у него был экран, на котором можно было рисовать палочкой. Нарисуешь картинку, нажмешь кнопку, аппарат передает рисунок в свою электронную память и освобождает экран для следующего рисунка.
– Ты сказал им про звездолет? – спросил Ники своего переводчика, когда ученые занялись аппаратами и перестали обращать на него внимание.
– Да, – ответил Сашо, – но об этом еще рано думать. Все равно решать твою судьбу будут не они, а другие люди.
Ники возмутился.
– Это еще почему? Я сам буду решать свою судьбу!
– Ты, дедушка Николай, стал выдающимся гражданином мира, а выдающиеся граждане должны делать то, что от них требуется, а не то, чего им хочется. Я попросил комиссию, чтобы тебя оставили при мне, пока ты не привыкнешь к новому миру.
Ники обрадовался.
– Давай вернемся на базу, а?
– Надо подумать, – хитро улыбнулся воспитатель. – Куда такому старику, как ты, ходить в школу! И потом ученики – тоже вроде выдающихся граждан, они должны делать что полагается, а не что захочется.
– Я буду хорошо учиться, вот увидишь! – горячо заверил его Ники и потом выпалил то, о чем уже давно думал: – Сашо, у вас, наверное, есть очень мощные передатчики. Можно мне послать сигнал по радио? Вы пошлете мои слова в космос, а на Пирре их наверняка услышат. Ведь Нуми уже рассказала им про меня, и они знают, на какой длине волны мы разговариваем. Она вам и скажет, где они находятся. И звездолет полетит куда надо.
Студент явно не разделял его восторга.
– Идея интересная. Но если ты собираешься поболтать со своей Нуми про разные дела, то из этого ничего не выйдет. Мы уже давно и наверняка знаем, что на расстоянии двадцати световых лет вокруг нас нет ничего живого. Значит, эта твоя Пирра очень, очень далеко.
– А может, раньше они просто не понимали вас, а теперь Нуми сможет им переводить, – настаивал на своем Ники.
– Дедушка, не горячись, лично мне твоя идея нравится, и я сейчас скажу им о твоем предложении. Но ты сам убедишься, что некоторые вещи просто невозможны.
Молодой воспитатель коротко поговорил с женщиной, склонившейся над каким-то аппаратом. Она задумчиво кивнула, что-то ответила, куда-то показала рукой и мило улыбнулась Ники. Кажется, ей предложение тоже понравилось.
Сашо повел мальчика по коридору, осматривая бесконечные двери с непонятными надписями. Он пояснил на ходу:
– Сейчас я тебя познакомлю с моей мамой.
– Но ведь она у тебя где-то ужасно далеко! – удивился Ники.
– Именно. Вот и посмотришь, как это делается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48