Любуясь бриллиантовой слезой и вспомнив о великолепных серьгах, которые накануне дрожали в ушах графини, она почувствовала, как пробуждается ее любопытство. Какой же была семья Гаше, обладавшая такими поистине королевскими украшениями, и как этой женщине, около двадцати лет оторванной от своих корней, удалось сохранить их, тогда как столько эмигрантов познали и еще познают самую горькую нужду? Неужели она обязана такой удачей игре?
В это трудно поверить, так как очень редко встречаются те, кому фараон, вист или другие опасные игры принесли длительное благополучие… Впрочем, мадам де Гаше сама не знала, удастся ли ей после отдачи долга с оставшейся тысячей рублей вернуть занятую сумму.
Чем больше Марианна размышляла, тем больше мрачнела. Она еще не жалела о своем благородном жесте, но уже признала, что слишком поторопилась. Может быть, все-таки следовало позвать Жоливаля и посоветоваться с ним… С другой стороны, конечно, графиню волновало, чтобы это дело осталось между ней и дочерью ее друга, и это было вполне естественно. Наконец, она же пообещала молчать…
Неспособная найти ответы на столько вопросов, Марианна спрятала бриллиант в ридикюль и занялась туалетом. Не зная почему, она торопилась теперь увидеть Жоливаля и спросить, может ли он узнать что-либо о вдове графа де Гаше.
Одевшись, она покинула комнату и прошла в конец коридора. Здесь оказались две двери, одна против другой, и, забыв номер комнаты Жоливаля, она постучала в ту, что была ближе, но не получила ответа. Постучав еще раз, так же безрезультатно, и подумав, что виконт еще спит, она взялась за ручку и повернула ее. Дверь без труда отворилась. Комната оказалась пустой и неубранной, но по беспорядку, типично женскому, она поняла, что ошиблась, и вышла, чтобы нос к носу столкнуться с горничной, которая с подозрительным видом посмотрела на нее.
— Госпожа что-нибудь ищет?
— Да. Я думала, что это комната виконта де Жоливаля…
— — Госпожа ошибается. Это комната госпожи графини де Гаше. Господин виконт живет напротив, но его сейчас нет.
— Откуда вы знаете? — сухо спросила Марианна, которой не понравился тон женщины. — Не сообщил ли он вам случайно, куда он ушел?
— О нет, госпожа! Просто я видела, как господин виконт вышел около восьми часов. Он спросил оседланную лошадь и уехал в направлении порта. Госпоже еще что-нибудь нужно?
— Нет… благодарю вас.
Недовольная и озадаченная, Марианна вернулась в свою комнату. Куда могло с самого утра понести Жоливаля? И почему он ничего не сказал ей?
Она уже давно привыкла к совершаемым в одиночестве экспедициям виконта, который, словно одаренный особой властью, в любой точке мира находил взаимопонимание и узнавал то, что хотел узнать. Но здесь, в этом городе, где дикость еще выступала на поверхность, а цивилизация казалась только хрупким налетом, Марианна испытывала неприятное чувство, оставшись наедине с собой даже на час или два, даже в таком типично французском заведении, как отель Дюкру.
Горничная сказала, что он направился в порт. Зачем? Не поехал ли он на поиски «Волшебницы» или разведать окрестности старой цитадели в надежде узнать там новости о Язоне? Или и то и другое?..
Некоторое время Марианна крутилась по комнате, не зная, что предпринять. Она сгорала от желания тоже выйти, чтобы пуститься на розыски, но теперь она не смела так поступить из боязни прозевать возвращение Жоливаля и новости, которые он, может быть, принесет. Томясь от безделья, все более и более недовольная необходимостью оставаться на месте, когда так хотелось искать Язона, она порылась в саквояжах, надела шляпу, чтобы, несмотря ни на что, выйти, сняла ее, бросилась в кресло, взяла книгу, отложила ее, снова надела шляпу, решив хотя бы спуститься в вестибюль и узнать у Дюкру, не пришло ли приглашение из губернаторского дворца.
Она как раз завязывала под подбородком широкие ленты шляпы, когда по отелю разнесся невероятный шум.
Слышались крики, беготня в коридоре и на лестнице, визгливые возгласы на непонятном языке, затем тяжелые шаги, видимо, обутых в сапоги ног, которые приближались вместе с бряцанием оружия.
Заинтригованная, она направилась было к двери, когда та резко распахнулась, открывая проход растерянному хозяину гостиницы, более белому, чем его рубашка, стоявшему на пороге в компании с двумя вооруженными солдатами и офицером полиции, с видом человека, который сам не знает, что делает.
Марианна с негодованием смерила их взглядом с головы до ног и запротестовала:
— Ну-с, мэтр Дюкру, что это значит? Таковы правила вашего отеля? Да кто позволил вам врываться ко мне без спроса?
— Это не я, поверьте, мадемуазель, — пробормотал несчастный. — Я никогда не позволил бы себе такого…
Это… эти господа, — добавил он, указывая на русских.
Тут офицер, не обращая ни малейшего внимания ни на него, ни на молодую женщину, прошел в комнату и начал обыскивать мебель и багаж до того небрежно, что Марианна возмутилась.
— Вы что, больше не хозяин у себя? Немедленно заставьте этих людей уйти, если не хотите, чтобы я пожаловалась губернатору! А что эти «господа» собираются здесь делать, меня совершенно не интересует.
— Я не могу им помешать, увы. Они требуют обыскать эту комнату.
— Но почему наконец? Вы объясните мне?..
Испытывая мучения под сверкающим взглядом, казалось, пронизывающим его насквозь, Дюкру крутил свои манжеты и упорно смотрел в ноги молодой женщине, словно оттуда ждал ответа. Грубый окрик офицера, видно, прибавил ему решимости, и он поднял на Марианну жалкий взгляд.
— Есть жалоба, — сказал он еле слышным голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91