ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
(Мне он не нравился, казался неприятным собеседником, но потом это облегчит заключенную между нами сделку, в которой я славно его надула.)
Цель африканских путешествий моего нового знакомого была следующей: в своем доме близ Лиона он уже много лет имел «cabinet de curiosites» , как он его называл, которым очень гордился. В этом салоне «изящных украшений» он демонстрировал «за небольшое вознаграждение» такие, например, objets , как «засоленные останки двух взрослых зеленых обезьян, умерших, конечно, естественной смертью». В перечне диковинок упоминались также: мумия ребенка времен Птолемеева царства («Там все имеет свою цену, надо только найти нужного туземца»), покрытый лаком крокодил, «длинный, как бревно», зубы кашалота с вырезанными на них морскими видами, несколько чучел росомах, которые «выглядят как живые». По мере того как он рассказывал, мое отвращение к нему росло, а интерес пропадал, пока месье Либоде не дошел до того, что, очевидно, считалось особенно ценным экспонатом.
— У меня есть, — весьма доверительно сообщил он, — утяжеленная игральная кость герцога Орлеанского.
— Non! — восторженно воскликнула я. (Тут меня и посетила идея.)
— Oui! — настаивал он, и я, в свою очередь, по-заговорщицки придвинувшись поближе, спросила:
— Месье, не интересуют ли вас сувениры… de l’ancien regime?
Его глаза широко раскрылись. Когда я поспешно вышла из кофейни вслед за ним, он часто и тяжело дышал, словно выбившаяся из сил собака, но вскоре обрел привычную походку — враскачку, ловко помогая себе тростью с набалдашником из слоновой кости, так что мы достаточно быстро добрались до берлина. Вскоре мы договорились о продаже кареты, и я распрощалась как с месье Либоде, так и с ней. Подумала, не предупредить ли его о наводнении, но не стала: возможно, Рона отступила — ведь Мадлен уже не станет волновать ее воды. За берлин я получила хорошие деньги — вдвое больше, чем первоначально предлагал месье Либоде. Торгуясь, я обнаружила в себе нечто вроде вкуса к коммерции: доставляет удовольствие , когда знаешь, что написано на монетах и банкнотах, а я наконец научилась в этом разбираться. (Я тогда подумала вот что: если уж такой надутый болван действительно стал в этом мире богатым… если он смог, почему бы и мне…)
А теперь надо спешить… (Я только что вновь взялась за перо, а до этого вставала из-за своего маленького столика, чтобы из единственного иллюминатора каюты взглянуть на далекий, но быстро приближающийся берег. Да, это порт Ричмонд в штате Вирджиния. О городе я не знала ничего, о штате — только то, что Джефферсон называл его своим домом.)
…Расставшись с берлином, я вынуждена была подумать, как мне теперь добираться до Марселя. Я без труда решила эту задачу, заказав место в дилижансе, который должен был отправиться из Арля на следующее утро, ровно в девять часов. Маршрут не предполагался прямым, но это не имело значения. Новая луна пришла и ушла, и я уже никуда не спешила.
Я вернулась в свой двухкомнатный номер, когда начало смеркаться, чрезвычайно довольная удачной сделкой с толстяком и в то же время раздосадованная тем, что не встретила Арлезианку. Со мной был увесистый груз — трофеи, собранные в книжных лавках города. Этим вечером сын весьма сговорчивого портного, которого я отыскала на близлежащей улочке, должен был доставить мне два новых костюма: портной за двойную плату подрядился сшить их вдвое быстрее обычного. Я изрядно устала, но была в приподнятом настроении. Кровь так и играла в жилах, и я сомневалась, сумею ли сегодня уснуть. Утром предстояло ехать в Марсель, и вновь мысли о матросах и морском путешествии несколько меня охлаждали. (Забавно: теперь, когда я уже почти пересекла океан, понимаю, что это совсем не страшно, — ритмичная качка, тишина моря доставляют мне даже удовольствие… Но я сочувствую и прежнему своему «я», полному боязни перед морем.)
Я послала сына хозяйки за бренди и была весьма признательна ей, когда она сама принесла мне в номер бутылку и почти чистый хрустальный бокал. Куда меньше обрадовал меня предложенный ею кусок соленой свинины с ломтем черного хлеба, который приходилось размачивать в чашке с бульоном, иначе я рисковала оставить в хлебной корке зуб или даже два. Я открыла окна, чтобы слышать успокаивающие звуки города. Лунный полумесяц стал больше, но светил не слишком ярко. Холодало, слышался стук закрываемых на ночь оконных ставней.
Я поела. Несколько раз глубоко вздохнула, зная, что это может меня успокоить. Несмотря на усталость в тот вечер в Арле, я не смогла устоять перед желанием перелистать некоторые из купленных книг — исторических, а также выбранных наугад трактатов, в большинстве своем так или иначе касающихся нашего «черного искусства». Хорошо, что у меня сейчас нет времени, поскольку мне трудно объяснить то удовольствие, которое получала я от этих книг… разрезая непрочитанные страницы серебряным ножичком, специально купленным для этой цели, ощущая исходящий от толстой, жесткой бумаги аромат знаний, соперничавший с ароматом бренди…
В конце концов (даже не знаю, который был час) глаза мои до того устали, что начали слезиться, хоть я и пыталась продолжить чтение. Веки налились тяжестью, и сон вступил в свои права, как ни велик был мой интерес к лежащим передо мной книгам, как ни волновалась я и ни мучилась от неразрешенных вопросов.
Оставив книги сваленными кучей на маленьком столике, придвинутом к открытому окну, я поместила на него и остатки ужина (картина очень напоминавшая ту, что мне приходилось видеть в малой библиотеке С***). Я встала из-за стола и начала готовить постель ко сну:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218
Цель африканских путешествий моего нового знакомого была следующей: в своем доме близ Лиона он уже много лет имел «cabinet de curiosites» , как он его называл, которым очень гордился. В этом салоне «изящных украшений» он демонстрировал «за небольшое вознаграждение» такие, например, objets , как «засоленные останки двух взрослых зеленых обезьян, умерших, конечно, естественной смертью». В перечне диковинок упоминались также: мумия ребенка времен Птолемеева царства («Там все имеет свою цену, надо только найти нужного туземца»), покрытый лаком крокодил, «длинный, как бревно», зубы кашалота с вырезанными на них морскими видами, несколько чучел росомах, которые «выглядят как живые». По мере того как он рассказывал, мое отвращение к нему росло, а интерес пропадал, пока месье Либоде не дошел до того, что, очевидно, считалось особенно ценным экспонатом.
— У меня есть, — весьма доверительно сообщил он, — утяжеленная игральная кость герцога Орлеанского.
— Non! — восторженно воскликнула я. (Тут меня и посетила идея.)
— Oui! — настаивал он, и я, в свою очередь, по-заговорщицки придвинувшись поближе, спросила:
— Месье, не интересуют ли вас сувениры… de l’ancien regime?
Его глаза широко раскрылись. Когда я поспешно вышла из кофейни вслед за ним, он часто и тяжело дышал, словно выбившаяся из сил собака, но вскоре обрел привычную походку — враскачку, ловко помогая себе тростью с набалдашником из слоновой кости, так что мы достаточно быстро добрались до берлина. Вскоре мы договорились о продаже кареты, и я распрощалась как с месье Либоде, так и с ней. Подумала, не предупредить ли его о наводнении, но не стала: возможно, Рона отступила — ведь Мадлен уже не станет волновать ее воды. За берлин я получила хорошие деньги — вдвое больше, чем первоначально предлагал месье Либоде. Торгуясь, я обнаружила в себе нечто вроде вкуса к коммерции: доставляет удовольствие , когда знаешь, что написано на монетах и банкнотах, а я наконец научилась в этом разбираться. (Я тогда подумала вот что: если уж такой надутый болван действительно стал в этом мире богатым… если он смог, почему бы и мне…)
А теперь надо спешить… (Я только что вновь взялась за перо, а до этого вставала из-за своего маленького столика, чтобы из единственного иллюминатора каюты взглянуть на далекий, но быстро приближающийся берег. Да, это порт Ричмонд в штате Вирджиния. О городе я не знала ничего, о штате — только то, что Джефферсон называл его своим домом.)
…Расставшись с берлином, я вынуждена была подумать, как мне теперь добираться до Марселя. Я без труда решила эту задачу, заказав место в дилижансе, который должен был отправиться из Арля на следующее утро, ровно в девять часов. Маршрут не предполагался прямым, но это не имело значения. Новая луна пришла и ушла, и я уже никуда не спешила.
Я вернулась в свой двухкомнатный номер, когда начало смеркаться, чрезвычайно довольная удачной сделкой с толстяком и в то же время раздосадованная тем, что не встретила Арлезианку. Со мной был увесистый груз — трофеи, собранные в книжных лавках города. Этим вечером сын весьма сговорчивого портного, которого я отыскала на близлежащей улочке, должен был доставить мне два новых костюма: портной за двойную плату подрядился сшить их вдвое быстрее обычного. Я изрядно устала, но была в приподнятом настроении. Кровь так и играла в жилах, и я сомневалась, сумею ли сегодня уснуть. Утром предстояло ехать в Марсель, и вновь мысли о матросах и морском путешествии несколько меня охлаждали. (Забавно: теперь, когда я уже почти пересекла океан, понимаю, что это совсем не страшно, — ритмичная качка, тишина моря доставляют мне даже удовольствие… Но я сочувствую и прежнему своему «я», полному боязни перед морем.)
Я послала сына хозяйки за бренди и была весьма признательна ей, когда она сама принесла мне в номер бутылку и почти чистый хрустальный бокал. Куда меньше обрадовал меня предложенный ею кусок соленой свинины с ломтем черного хлеба, который приходилось размачивать в чашке с бульоном, иначе я рисковала оставить в хлебной корке зуб или даже два. Я открыла окна, чтобы слышать успокаивающие звуки города. Лунный полумесяц стал больше, но светил не слишком ярко. Холодало, слышался стук закрываемых на ночь оконных ставней.
Я поела. Несколько раз глубоко вздохнула, зная, что это может меня успокоить. Несмотря на усталость в тот вечер в Арле, я не смогла устоять перед желанием перелистать некоторые из купленных книг — исторических, а также выбранных наугад трактатов, в большинстве своем так или иначе касающихся нашего «черного искусства». Хорошо, что у меня сейчас нет времени, поскольку мне трудно объяснить то удовольствие, которое получала я от этих книг… разрезая непрочитанные страницы серебряным ножичком, специально купленным для этой цели, ощущая исходящий от толстой, жесткой бумаги аромат знаний, соперничавший с ароматом бренди…
В конце концов (даже не знаю, который был час) глаза мои до того устали, что начали слезиться, хоть я и пыталась продолжить чтение. Веки налились тяжестью, и сон вступил в свои права, как ни велик был мой интерес к лежащим передо мной книгам, как ни волновалась я и ни мучилась от неразрешенных вопросов.
Оставив книги сваленными кучей на маленьком столике, придвинутом к открытому окну, я поместила на него и остатки ужина (картина очень напоминавшая ту, что мне приходилось видеть в малой библиотеке С***). Я встала из-за стола и начала готовить постель ко сну:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218