50), Северный речной вокзал, здание комбината газеты «Правда», здания наркоматов – Наркомлеса, Наркомзема, Наркомлегпрома…
В 1935 году Каганович, получив новое назначение, передал руководство Московской городской и областной партийной организацией Н. С. Хрущеву. Именно Каганович выдвинул Хрущева сначала на роль руководителя Бауманского и Краснопресненского райкомов партии, а затем сделал его своим заместителем по Московской организации.

В зените

1935 год был звездным часом Кагановича. Звездным, но не безоблачным, как мы убедимся далее.
7 января колхозник Поляков приветствует III съезд Советов Московской области. «Заключительный возглас тов. Полякова: „Да здравствует великий Сталин! Да здравствует его ближайший соратник, любимый руководитель московских большевиков тов. Л. М. Каганович!“ – тонет в аплодисментах, которые с новой силой возобновляются и переходят в бурную продолжительную овацию при предложении послать приветствия товарищам Сталину и Кагановичу» (Рабочая Москва. 1935. 8 янв.).
Сталин отсутствует. Каганович сидит в президиуме и выслушивает ритуальное послание, адресованное ему. Это не первый и не последний случай, когда его величают «ближайшим соратником», «лучшим учеником» Хозяина. Впрочем, подобными эпитетами награждают его лишь восторженные рабочие и колхозники, в лучшем случае – в редакционных статьях. Официально никаких заявлений об особой близости Кагановича к Сталину не делается. Сам Сталин не опровергает и не подтверждает это.
28 февраля 1935 года, в последний день зимы, происходит частичная «рокировка» должностей: наркомпути А. А. Андреев становится секретарем ЦК ВКП(б), а Каганович занимает его место в НКПС, сохраняя за собой пост секретаря ЦК; однако он теряет два других важнейших поста – первого секретаря Московского комитета партии и председателя Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б). Освободившиеся места занимают молодые и «растущие» – Хрущев и Ежов соответственно.
Назначение видных руководителей партии в хозяйственные наркоматы было в обычае еще со времен Гражданской войны. Железнодорожный транспорт в огромной стране был не просто важен – то было «узкое место» народного хозяйства, сдерживавшее экономический рост. Назначение Кагановича на такой участок работы не выглядело опалой, однако преподнесено было чуть ли не как повышение. Всюду подчеркивалось, что железнодорожникам оказана большая честь. На всех вокзалах были вывешены портреты Кагановича. На Северном (Ярославском) вокзале Москвы буквы лозунга «Привет железному наркому т. Кагановичу» сделали такими крупными, что они целиком закрывали окна фасада второго этажа. Без конца повторялось: «Под руководством тов. Л. М. Кагановича выведем транспорт на широкую дорогу побед». На полные обороты был запущен локальный ведомственный культ Кагановича в системе НКПС, о котором будет рассказано ниже. Пленум Московского комитета партии, заменивший Кагановича Хрущевым, принял большое послание к уходящему руководителю, полное похвал и славословий.
В действительности новое назначение никак не могло способствовать росту влияния Кагановича, какие бы бури организованного энтузиазма ни бушевали вокруг. В то же время сравнительно «тихие» назначения Хрущева и Ежова были несомненным шагом наверх для них обоих. Уже не за горами было время, когда Каганович, оставаясь наркомом путей сообщения, навсегда уйдет во «вторую шеренгу» Политбюро; но пока, на первый взгляд, его роль и значение даже еще больше возросли.
15 марта Каганович был награжден орденом Ленина. Позднее, весной 1935 года, Каганович, Постышев и нарком внутренних дел Украины Балицкий посетили Чернобыль. Для маленького городка это было выдающееся событие. Встречать «дорогих вождей» (в тот год эти слова еще официально употреблялись во множественном числе) вышло все городское руководство, учащиеся двух средних школ, множество жителей. Районная газета поместила стихи, специально сочиненные по этому случаю. Они были исполнены перед гостями на мелодию песни «По долинам и по взгорьям». Магнит Метростроя посетил свое родное село, которое с того дня стало именоваться «Кагановичи». Лучшее здание Чернобыля, в котором размещался райисполком, было отдано под Дворец пионеров. В те времена районный центр не мог об этом и мечтать (О посещении Кагановичем Чернобыля рассказал уже цитировавшийся выше Р. С. Федченко.).
Новая демонстрация «любви» к Лазарю Моисеевичу была связана с пуском в середине мая метрополитена. Через несколько дней произошла катастрофа – разбился самолет «Максим Горький», на борту которого находились сотрудники ЦАГИ. Вскоре в печати появились резолюции собраний трудящихся о сборе средств на постройку новых самолетов-гигантов, один из них предлагалось назвать «Лазарь Каганович».
10-11 июля 1935 года прошел объединенный Пленум МГК ВКП(б) и Моссовета, посвященный новому Генеральному плану реконструкции Москвы, где Каганович выступил с большой речью. Пленум послал два приветствия: одно – Калинину и Молотову; другое, втрое большее, – Кагановичу. В нем говорилось: «Во всей своей работе ты неуклонно проводил и проводишь в жизнь гениальные указания товарища Сталина… Изо дня в день ты учишь нас и показываешь нам всей своей работой, что высшим законом для большевика и каждого пролетария является… преданность и горячая любовь к вождю пролетариев всего мира – товарищу Сталину…
Да здравствует лучший сталинец, товарищ Каганович!
Да здравствует наш великий вождь, учитель и друг товарищ Сталин!» (Рабочая Москва. 1935. 14 июля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109