Я подумал о том, что, возможно, стоит оказать сопротивление, словом либо действием. Потом подумал еще раз — и решил не сопротивляться. Меня, не особенно любезно подталкивая в спину, заставили вслепую подняться по лесенке в самолет и запихали на заднее сиденье. Я и тут не стал возражать. Моторы немедленно взревели, словно самолету не терпелось подняться в воздух, и машина легко взмыла к небесам.
Я так и не увидел сверху острова Трокс и его знакомых развалин. Но если мои «похитители» полагали, что я не узнал их, они сильно ошибались. Троих я узнал точно.
К тому времени, как мы совершили посадку — минут тридцать пять—сорок спустя, — к списку моих бед добавились затекшие ноги. Впрочем, это была мелочь: главное, что меня все же не выбросили с борта в море. Приземлившись, самолет прорулил по земле довольно большое расстояние и остановился, не выключая моторов. Аппарель опустилась, и несколько пассажиров вышли. Потом аппарель снова закрылась, самолет снова долго катился по земле и опять остановился. Я еще раз услышал, как открылась аппарель. Я вспотел, сердцебиение у меня участилось. Я подумал, что если мне суждено умереть сегодня, то именно здесь, в конце долгого пути в никуда.
Подгоняемый толчками и тычками, я спустился по лесенке на каменистую землю. Я ожидал пули в затылок, но ее не последовало. Меня провели через скрипучую калитку в изгороди. Затем грубо толкнули на прощание, я пробежал несколько метров, пытаясь устоять на ногах, и услышал, как скрипучая калитка захлопнулась у меня за спиной. Я наконец осознал, что меня отпустили живым и здоровым, и проникся бесконечной благодарностью к серебристым скафандрам.
Я сглотнул, содрогнулся. Накатила тошнота. Самолет укатился прочь — грохот моторов растаял вдали. Мне в голову пришла банальная мысль о том, как глупо себя чувствуешь, стоя полуголым, с завязанными глазами и связанными руками, бог знает где.
Некоторое время я безуспешно пытался освободиться. Наконец из-за спины озадаченно спросили:
— Эй, мужик, ты что здесь делаешь?
— Развяжите, тогда скажу, — ответил я, заодно обнаружив, что охрип от долгого молчания.
Мой спаситель оказался высоким жизнерадостным негром. Он сдернул с моей головы белую треугольную полотняную косынку и со смехом предъявил ее мне.
— Кто ж это тебя так повязал там, где не надо? — весело поинтересовался он. — Ктой-то тебя скрутил, как цыпленка? Хозяйка твоя небось?
Его крепкие пальцы легко порвали и размотали ленту, стягивающую мои запястья, это оказался медицинский бинт.
— И где ты ботинки посеял? — продолжал он. — Гляди, ноги-то в кровь сбил!
Он явно воспринимал все происходящее как прикол.
Я натянуто улыбнулся ему в ответ и спросил, где я нахожусь. Стоял вечер, ближе к ночи. Вдалеке зажигались огоньки.
— На Крю-роуд, само собой. А откуда ты взялся?
— С острова Трокс, — ответил я.
Он перестал ржать и нахмурился.
— Так там же, говорят, все подчистую снесло ураганом!
Я стоял на травянистой обочине дороги. За спиной у меня шла изгородь из проволочной сетки, окружающая коммерческий аэропорт средних размеров. Когда я спросил своего жизнерадостного спасителя, где я нахожусь, на Ямайке или на Большом Каймане, он снова развеселился и сообщил, что с утра здесь был аэропорт Оуэна Робертса на Каймане. Слава богу, ураган Один прошел к югу отсюда. Он-то сам с Ямайки, да, мужик, но Крю-роуд — это шоссе, которое идет в Джорджтаун, и оно находится на Большом Каймане.
Естественно, его распирало любопытство по поводу состояния, в котором он меня обнаружил, и, естественно, он забросал меня вопросами, но в конце концов успокоился на том, что меня ограбили и раздели и что в первую очередь мне нужно, чтобы меня подвезли. Он щедро предложил мне подбросить меня, куда надо, на джипе его шурина. Он как раз ехал по Крю-роуд, а тут видит, я стою, вроде как потерялся, и… а кстати, куда мне надо-то?
— В дом Майкла Форда, если знаете, где это, — сказал я.
Он пожал плечами и отвез меня туда. Добродушия у него сразу как-то поубавилось. Похоже, он не одобрял моих знакомств. Я вылез у ворот дома Фордов и искренне поблагодарил его за доброту. Он только кивнул, сунул мне в руки мои повязки, буркнул: «Недобрые они люди!» — и укатил прочь с таким видом, словно вообще жалел, что связался со мной.
Майкл и Эми Форд встретили меня с крайним изумлением.
— Мы думали, вы погибли!
— Крис сказал…
«Крис сказал»!!!
Майкл с Эми радушно пригласили меня в дом и провели в ту же гостиную, что и в первый раз.
— Крис жив? Правда? — спросил я.
— Конечно, жив! — сердечно ответил Майкл. Он оглядел меня с головы до ног при свете. — Боже мой, в каком вы состоянии!
Я поморщился, спросил, остались ли у них мои вещи и мой паспорт, и с облегчением узнал, что да, остались, хотя Эми уже собиралась отослать их в Англию.
— А моя бабушка… Извините, можно от вас позвонить? Я заплачу за звонок.
— Да что вы, дорогой мой! Вы у нас в гостях! — Майкл пододвинул телефон ко мне. — Только она, наверно, спит. В Лондоне сейчас полночь.
Я принялся набирать номер.
— Она захочет знать, что я жив.
Трубку сняла, естественно, сиделка. Как ни странно, это оказалась Джет ван Эльц.
— Ой, а нам сказали, что вы погибли! — воскликнула она.
Разбуженная бабушка мужественно сказала, что все время была уверена, что со мной ничего не случится, но потом слегка подпортила эффект, всхлипнув в трубку.
— Я говорила… — она сглотнула и помолчала, — я им говорила, что ты из любого урагана выплывешь! Я им говорила, хоть это и неправда…
— Кому это — им? — поинтересовался я.
— Би-би-си. Они хотели объявить о твоей гибели во время прогноза погоды, а я говорю:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81