Кое-кто хочет отправиться в Скважину.
Он мрачно усмехнулся и снова застучал молотом по остывающему металлу.
Четверо прошли по темному коридору и вышли в открытый двор.
В центре его стояла величественная колесница Посейдона, влекомая по волнам бронзовыми дельфинами, верхом на которых сидели смеющиеся Нереиды. Основание колесницы из золота и серебра украшали стилизованные изображения осьминогов и морских коньков, плывущих по бордюру длинной вереницей. Фонтан перед колесницей не работал, и у статуи бога, по-прежнему сжимавшего трезубец, была отколота голова.
Коренис бросила на скульптурную группу взгляд, полный страдания, и отвела глаза в сторону.
– Все здесь в вашем распоряжении, – отрывисто сказал Баралдабай. – Выбирайте себе любое помещение. Еду вам принесут, Оружие можете оставить при себе – до специальных распоряжений Каранхи. Король может отсутствовать два-три дня. До той поры все выходы отсюда будут охраняться. Если попытаетесь бежать – вас убьют.
Когда Баралдабай ушел, Коренис повернулась к мужчинам.
– Что вы думаете об этих людях, которых Ахуни-и любила, и которые исказили даже само имя богини?
Гвальхмай ответил, и в голосе его звучал металл.
– Им нельзя позволить продолжать существование. Они абсолютно злы и представляют опасность для абенаки.
– Их надо уничтожить, – пробормотал Нунганей.
– Я решила сделать это очень давно, еще там, в моей летающей тюрьме… когда наблюдала за ними из астрального тела, отвращаясь душой от их злых дел. Я знала, что должна сделать, дабы спасти от разрушения мир. И понимала, чем могу заплатить за это. Но мы дадим им шанс, какого они никогда не давали абенаки, брат. Я не помню нынешнего их короля… Возможно, он человек лучшей породы.
Подождем его возвращения. Если тем временем мы обнаружим хотя бы искорку добра в этих людях – или в нем!.. Что ж, попробуем жить спокойно и узнать по возможности больше.

СКВАЖИНА

Каранха, король Нор-Ум-Бега, вернулся в свой город ранним вечером второго дня их заключения. Но когда пленников привели к нему, тьма уже спустилась на остров, отгороженный от низко стоящего над горизонтом солнца исполинской стеной воды.
Огни факелов освещали тронный зал. При первом же взгляде на короля молодой ацтланец понял: этого человека вряд ли смогут обмануть наивные заверения Нунганея о божественном происхождении Коренис и его самого. Незаметным знаком из языка жестов, общего для разноязычных племен Алата, Гвальхмай велел абенаки хранить молчание, и Нунганей кивнул в ответ. Но сделанного не воротишь.
Каранха был гигантом с бычьей шеей и мощной мускулатурой. Руки и ноги его густо заросли рыжими волосами. Огненные космы спадали на яростно блестящие глаза и спутанную бороду короля.
Небрежно развалившись на троне, он угрюмо рассматривал чужестранцев сквозь нечесаные лохмы и время от времени подносил свою мясистую лапу ко рту, чтобы пососать кровоточащую рану на запястье.
Некоторые из присутствующих в зале воинов носили повязки или прихрамывали – отсюда Гвальхмай заключил, что карательная экспедиция правителя против обитателей леса прошла не вполне успешно.
Либо саднящая боль, либо воспоминание о том, каким образом получено ранение, раздражали короля и приводили в настроение, гораздо более скверное, чем обычно. Окружающие Каранху воины относились к нему с боязливым почтением, и трое чужестранцев поняли, что правитель, как и его подданные, подвержен вспышкам неожиданной ярости и склонен к жестоким капризам.
Сопровождавший гостей Баралдабай приблизился к королю и тихо прошептал ему на ухо что-то неразборчивое. Каранха тут же внимательно и заинтересованно осмотрел Гвальхмая и задержал взгляд на огненном оружии у пояса юноши. Затем он повелительно поманил Гвальхмая к себе жирным пальцем, на котором сверкали драгоценные камни, и без лишних предисловий приступил к делу.
– Хранитель Башни доложил мне о том, что я вижу и сам собственными глазами, – прогремел король на языке абенаки. – Ты носишь при себе оружие Древних, основателей этого города. Откуда оно у тебя?
Гвальхмай замялся, придумывая ответ, который не выдал бы происхождения Коренис.
– Впрочем, все равно! Дай-ка его мне, – перебил юношу король, протягивая руку.
Гвальхмай метнул на девушку вопросительный взгляд. Та незаметно кивнула, и молодой ацтланец неохотно отдал оружие.
Каранха принялся неловко вертеть его, и пленники мысленно молили небо, чтобы он ненароком снес себе голову огненным лучом. Наконец, подняв глаза от оружия, великан прорычал слуге:
– Приведи-ка тех полевых рабов!
Группу искалеченных, истекающих кровью людей загнали в зал и выстроили у стены напротив трона. Некоторые рабы находились при смерти и не могли идти самостоятельно – их поддерживали товарищи. Очевидно, то были несчастные жертвы жестокого и бессмысленного насилия со стороны злодеев, находящих удовольствие в зрелище чужих страданий. Облегченный вздох Нунганея свидетельствовал о том, что его друга нет среди этих рабов.
Король устремил на Гвальхмая тяжелый взгляд.
– Наши склады до отказа забиты подобными приспособлениями – и ни одно из них не работает. Если действие твоего оружия соответствует описанному в легендах Нор-Ум-Бега, я назначу тебя главным хранителем оружия и командиром сотни!
Он поднял раструб, прицелился и нажал на спуск. Эхо продолжительного разряда загремело в огромном зале, и обугленные бесформенные массы, которые только что были людьми, попадали на пол, наполовину погребенные под завалами выбитых из стены камней. Не обращая внимания на чинимое им разрушение, Каранха продолжал поливать огнем пространство вдоль всей длины противоположной стены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38