Оттуда бесшумно вышел молодой человек в очках, и книги вернулись на свое место.
Контраст между лордом Эмсуортом и новоприбывшим был разительным, если не сказать трагическим. Лорд Эмсуорт выглядел таким отчаянно безочковым, а Руперт Бакстер, его секретарь — таким законченно очкастым! При первой встрече с ним вас поражали именно очки. Они сверкали такой неизъяснимой компетентностью! Если совесть ваша была нечиста, они прожигали вас насквозь опять и опять, и, даже если ваша совесть была на сто процентов незапятнанной, отмахнуться от них вы не могли. «Вот, — говорили вы себе, — компетентный молодой человек в очках».
Назвав Руперта Бакстера компетентным, вы отнюдь его не переоценивали. Он был сама компетентность. Формально всего лишь секретарь на жалованье, он мало-помалу, благодаря бесхребетной покладистости своего патрона, стал истинным хозяином замка. Он был Мозгом Бландингса, человеком у пульта управления, носителем ответственности и, так сказать, лоцманом, проводящим корабль через любые буруны. Лорд Эмсуорт все оставлял на Бакстера, прося только одного: чтобы ему не мешали безмятежно шебаршиться, и Бак-стер, более чем компетентный для такой задачи, взвалил ее себе на плечи и не поморщился.
Оказавшись в пределах слышимости, Бакстер кашлянул. Лорд Эмсуорт, узнав этот звук, мгновенно обернулся, и в нем пробудилась надежда. А вдруг и эта словно бы неразрешимая загадка исчезнувшего пенсне не устоит перед беспощадной компетентностью его секретаря.
— Бакстер, мой милый, я потерял пенсне. Мое пенсне. Куда-то его положил. И не могу вспомнить куда. Вы случайно его не видели?
— Видел, лорд Эмсуорт, — ответил секретарь, найдя выход и из этого кризиса, — ваше пенсне висит у вас на спине.
— У меня на спине? Подумать только! — Граф проверил это утверждение и убедился, что оно (как и все утверждения Бакстера) полностью соответствовало действительности. — Подумать только! Вот же оно. Знаете, Бакстер, мне иногда кажется, что я становлюсь рассеянным. — Он подтянул шнурок, ухватил пенсне и, сияя, водрузил на нос.
Раздражение лорда Эмсуорта исчезло, как роса с одной из его дивных роз.
— Благодарю вас, Бакстер, благодарю вас. Вы неоценимы.
И, сияя солнечной улыбкой, лорд Эмсуорт почти вприпрыжку направился к двери на пути к Небесам Господним и обществу Макаллистера. Это вызвало у Бакстера новый кашель, на этот раз резкий, категоричный, и его сиятельство неохотно остановился, точно пойнтер, которому свистнули, едва он побежал по следу. Как ни восхитителен был Бакстер во многих и многих отношениях, у него была прискорбная тенденция допекать своего патрона, и что-то шепнуло лорду Эмсуорту, что сейчас начнется допекание.
— Автомобиль будет у дверей, — сказал Бакстер со спокойной твердостью, — ровно в два.
— Автомобиль? Какой автомобиль?
— Автомобиль, который отвезет вас на станцию.
— На станцию? Какую станцию?
Руперт Бакстер и бровью не повел. Бывали минуты, когда ему приходилось с его патроном нелегко, но он сохранял хладнокровие.
— Возможно, вы забыли, лорд Эмсуорт, что обещали леди Констанции поехать днем в Лондон.
— Поехать в Лондон! — с ужасом ахнул лорд Эмсуорт. — В такую погоду? Когда в саду сотни и сотни дел? Что за нелепость! С какой стати мне надо ехать в Лондон? Терпеть Лондона не могу!
— Вы обещали леди Констанции, что пригласите мистера Мактодда позавтракать с вами в вашем клубе.
— Что это еще за Мактодд?
— Известный канадский поэт.
— Никогда о нем не слышал.
— Леди Констанция давно восхищается его произведениями. Она послала ему приглашение непременно погостить в Бландингсе, если он когда-нибудь окажется в Англии. Сейчас он в Лондоне и завтра приедет сюда на две недели. Леди Констанция подумала, что в знак уважения к месту, которое мистер Мактодд занимает в литературном мире, вам следует встретить его в Лондоне и самому сопроводить сюда.
Лорд Эмсуорт вспомнил. И вспомнил, что этот адский план зародился вовсе не в голове его сестры, леди Констанции. Предложил его Бакстер, а леди Констанция только одобрила. Он воспользовался вновь обретенным пенсне, чтобы сквозь его стекла гневно уставиться на своего секретаря, — не в первый раз за последние месяцы в нем шевельнулось подозрение, что этот субъект становится дьявольски несносен. Бакстер позволяет себе лишнее, много берет на себя, превращается в сущую язву. Он с удовольствием избавился бы от него. Но где найти замену? Вот в чем была беда. При всех своих недостатках Бакстер абсолютно компетентен. И тем не менее несколько секунд лорд Эмсуорт позволил себе помечтать о том, как он уволит своего секретаря. И столь велико было раздражение, что он, возможно, сделал бы какой-нибудь практический шаг в этом направлении, но тут дверь библиотеки открылась, пропуская еще одну незваную особу. При виде этой особы его сиятельство забыл свои воинственные намерения.
— А… доброе утро, Конни! — сказал он виновато, точно мальчишка, которого застигли в кладовой с банкой варенья в руках. Почему-то сестра неизменно оказывала на него вот такое воздействие.
Из всех, кто заходил в библиотеку в течение этого утра, новоприбывшая смотрелась наиболее привлекательно на самый строгий взгляд. Лорд Эмсуорт был высок, сухопар, костляв; Руперт Бакстер был плотного сложения, а к тому же его физиономию несколько портила детская припухлость, которую нередко сохраняют смуглые молодые люди со скверным цветом кожи; и даже Бич, при всем его благообразии, и Фредди, при всей его худощавости и стройности, на конкурсе красоты высокого места не заняли бы. Но леди Констанция Кибл и правда приковывала к себе все взоры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86