Почему-то, когда наутро я проснулся, сердце мое уже совсем не так обильно обливалось кровью. День был преотличный, и что-то в том, как весело заглядывало солнышко в окно и оглушительно галдели пташки в кустах, подсказывало мне, что Дживс, возможно, не так уж и не прав. В конце-то концов, профиль профилем, но действительно, такое уж ли это удовольствие - быть помолвленным с Флоренс Крэй, как может показаться на посторонний взгляд? Не исключено, что в словах Дживса насчет ее норова что-то есть. Я начал сознавать, что для меня идеальная жена, как я ее себе представляю, - это нечто гораздо более томное, льнущее, лепечущее, ну, в общем, в таком духе. Когда я додумал до этого места, взгляд мой упал на книгу "Типы этических категорий". Я открыл ее наобум, и вот что, клянусь, без обмана, бросилось мне в глаза:
"Из двух антитез греческой философии лишь одна жизненна и внутренне непротиворечива, а именно Идеальная Мысль в противопоставлении объекту, который она пронизывает и формирует. Другая адекватна нашему понятию Природы, феноменологична сама по себе, нежизненна и не имеет перманентного основания, будучи лишена сколько-нибудь убедительных предикатов, - или, говоря коротко, сохраняет убедительность лишь посредством внутренних реальностей, обретающих внешнее выражение".
Н-да. Как это на ваш вкус? А Ницше, говорят, еще гораздо хуже!
- Дживс, - сказал я ему, когда он принес мне поднос с утренним чаем, - я тут все хорошенько обдумал. Вы восстановлены на работе.
- Благодарю вас, сэр.
Я сделал большой оптимистический глоток. Меня начало разбирать глубокое уважение к аналитическому уму этого человека.
- Кстати, Дживс, - говорю я ему, - насчет этого клетчатого костюма...
- Да, сэр?
- Он что, действительно плоховат?
- Несколько эксцентричен, я бы сказал.
- Но ведь многие подходят, спрашивают фамилию моего портного.
- Несомненно, с тем чтобы обходить его стороной, сэр.
- Он пользуется в Лондоне превосходной репутацией.
- Я не подвергаю сомнению его моральные качества, сэр.
Я все еще колебался. Мне казалось, что я стою перед угрозой оказаться в когтях у собственного камердинера, и если сейчас уступлю, то стану, как бедняга Обри Фодергилл, сам над собой не властен. Но с другой стороны, Дживс - явно малый с головой, и было бы очень даже славно передоверить ему обязанность думать, когда понадобится. Наконец я принял решение.
- Хорошо, Дживс, - сказал я. - Вам виднее. Можете его подарить кому-нибудь.
Он посмотрел на меня сверху вниз, снисходительно, как папаша на несмышленого сына.
- Благодарю вас, сэр. Я отдал его вчера вечером младшему садовнику. Еще чаю, сэр?

1 2 3 4 5 6 7 8