Ты бы за милю его учуял, если бы не заигрался в Прекрасного Принца настолько, что и впрямь начал верить во всю эту чушь насчет чести и долга. Что ж, теперь ты получил хороший урок прагматизма. И первый его пункт таков: «честь» – это просто слово, которым умные правители вроде твоего отца пользуются, чтобы манипулировать тупицами вроде тебя, заставляя их делать то, что им нужно.
– Хватит! – рявкнул Прекрасный. Он толкнул чародейку обратно на стул, шагнул на середину комнаты и дерзко взмахнул мечом, направив его сначала на Прюдомма, затем на Мандельбаума, а потом на Норвиля. – Хорошо, я ухожу. Прочь. Только чтобы подумать. Вы от меня так легко не избавитесь. Потому что я вернусь. И когда я вернусь, всем вам захочется, чтобы этого вечера никогда не было.
Принц швырнул меч в ножны, подошел к огромным двойным дверям и с размаху врезал по ним сапогом. Створки с жутким грохотом распахнулись, и Прекрасный, не оглядываясь, вышел в ночь. Уход получился драматичным – настолько драматичным, что оставшиеся стояли молча еще минуты две, дожидаясь чего-нибудь, что подпортило бы театральную эффектность этой сцены. Но ничего не случилось. Принц ушел.
– Да-а, – выдавил Прюдомм. – Какое неприятное столкновение. А ведь мы еще даже не знаем, мальчик родится или девочка.
– Не важно, – отозвался Норвиль. – По иллирийской традиции первенец наследует трон, будь то мужчина или женщина.
– Мальчик. – Мандельбаум вынул из кармана кристалл, заглянул в него и снова убрал. – Все-таки мальчик.
– Что ж, при наличии подходящей матери, способной обеспечить ему моральное руководство, мы можем надеяться, что новый принц вырастет достойным молодым человеком.
– Мне всегда нравился Прекрасный, – вздохнул Прюдомм.
– Не то чтобы у Прекрасного не было своих достоинств, но свойственный ему недостаток пиетета в отношении общественной нравственности определенно пугал. Особенно неприятна была эта его нездоровая озабоченность… гм… – Норвиль бросил неловкий взгляд на Руби.
– Сексом? – подсказала она.
– Э-э, да. Просто отвратительно. Тот, кто мог пригласить эту девицу, Синтию, в королевский круг, определенно нуждался в уроке хорошего тона. Хотя, должен признать, ее крестная – крайне разумная дама.
– Понимаю. Мандельбаум, дорогой, я сейчас вернусь. Мне надо взглянуть, как поживает моя дорогая маленькая падчерица.
Королева Руби выскользнула из комнаты.
В коридоре ее ожидала очень встревоженная Энн.
– Он попался на эту удочку?
– Безусловно. Бедный мальчик. Ужасно расстроился. И разумеется, кто его может винить?
– О боже! – Энн заломила руки. – Надеюсь, он не слишком потрясен. Быть принцем много для него значило. Наверное, мне следовало сказать ему самой. Поднести новости более мягко.
– Теперь, дорогая, не время поддаваться сентиментальности. Ты знаешь, как мужчины склонны винить носителей дурной информации. Мы не можем позволить себе направить его ярость на тебя. Это бы все испортило. Ты сама мне говорила.
– Да. Я знаю. Ты права. Мне просто больно видеть его в таком горе.
– Что ж, теперь ты можешь отправляться и предложить ему утешение. И лучше поторопись, иначе он ускачет слишком далеко.
– Не важно. Я знаю, куда он направляется.
– Обратно в Аласию?
– Именно. Там объявились какие-то выжившие, и они могут подтвердить, что венчание не успело состояться. Их отвели в Собачью Розу.
– Но пойдет ли Прекрасный за Граалем?
– Думаю, да. Он достаточно зол на тебя и должен снова попытаться разыскать его, просто чтобы он тебе не достался.
– Хорошо. Все-таки лучше тебе постараться догнать его сейчас. Иначе создастся впечатление, будто ты его преследуешь.
– Но я действительно его преследую.
– Тем более это не должно так выглядеть. Езжай. Я собрала тебе сумку.
Энн кивнула. Она двинулась прочь по коридору, но остановилась и оглянулась через плечо.
– Знаешь, я всегда считала тебя стервой.
Руби улыбнулась:
– Милая, я и есть стерва – когда не получаю того, чего хочу. Сейчас я получаю то, что хочу. И тебе желаю получить то, чего ты хочешь.
Энн снова кивнула:
– Тогда до свидания.
Злая Королева смотрела ей вслед и печально улыбалась. Несколько минут она прихорашивалась перед зеркалом, затем снова присоединилась к мужчинам.
– Мандельбаум, дорогой, я готова к уроку астрономии.
Аврора сидела перед зеркалом в гардеробной и расчесывала свои светлые волосы серебряной щеткой. Сегодня она имела полное право гордиться собой. Девушка взглянула на кольцо, украшавшее палец, настоящее обручальное кольцо, не подделку, и улыбнулась. Разве не забавно устроена жизнь? Заснуть принцессой, проснуться нищей, а через несколько дней сделаться королевой Иллирии. Достаточно, чтобы усмотреть в происходящем перст судьбы, руку провидения, поступь рока или нечто в этом роде.
На самом деле даже последняя ужасная неделя имела положительные стороны. Аврора не сомневалась, что, будь у нее время сесть и как следует обдумать все, что с ней произошло, она бы наверняка обнаружила, что получила важные уроки смирения, упования только на свои силы и все такое. А она не из тех, кто позволяет ускользнуть знанию, полученному столь трудным путем. Нет. Она использует приобретенную мудрость, чтобы стать лучшей королевой и помогать Гаррисону править милостиво и справедливо. И она научит маленького Гаррисона тому, чему научилась сама, как только поймет, чему именно, так что он не вырастет испорченным трутнем, но станет честным и верным рыцарем.
Как Прекрасный Принц.
Да, с Прекрасным очень нехорошо получилось, но он справится. Как бы то ни было, Аврора искренне намеревалась как-то возместить ему потерю титула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70