Вскоре они заметили знакомую фигуру неубедительно загримированного Азы, который крался за ними по другой стороне улицы, то и дело прячась за деревьями. Заметили, но виду не подали.
Погуляв по окрестностям минут двадцать, мальчики вернулись домой к Бенджи. Фиделио с «ксилофоном» уже и след простыл.
– Получилось! – торжествующе воскликнул Бенджи.
– Молодчина Фиделио! – с чувством сказал Чарли. – А теперь пойду-ка я домой. До завтра!
– А завтра мы отнесем запись мисс Инглдью, да?
– Так и сделаем.
Чарли поспешил домой, умирая от желания поскорее выложить все дядюшке Патону. Тот, как нарочно, встретился ему в прихожей в полном одиночестве, но явно был не настроен выслушивать секретные сведения. Дядя Патон собирался уходить и принарядился: элегантный черный костюм и – ого! – фиолетовый галстук-бабочка. Более того, он недавно подстригся и побрился. Более того, от него и пахло необычно – каким-то пряным одеколоном, а не привычной смесью чернил и лежалых бумаг.
– Вот это да! – не сдержался Чарли. – А куда вы собираетесь, дядя Патон?
Дядя сконфузился.
– Но ты же сам просил меня раздобыть тебе ключ у мисс Инглдью, – выдавил он.
– А он нам уже не нужен! – радостным шепотом сообщил Чарли.
Дядя как будто не услышал этих слов.
– Я… э-э… кгхм. – Он кашлянул. – А я вот пригласил мисс Инглдью на ужин.
– Ничего себе!
Вот так новости. Сколько Чарли себя помнил, дядя никогда и никого не приглашал на ужин.
Дядя тоже понизил голос, наклонился к Чарли и приглушенно сказал:
– Гризелда не очень-то этому обрадовалась.
– Еще бы она обрадовалась! – Чарли усмехнулся.
Дядя хлопнул его по плечу, подмигнул и растворился во мраке ночи. Ночь выдалась непроглядно темной.
Чарли заволновался за дядю Патона. Хоть бы дяде повезло и вечер прошел без звона разбитых лампочек!
Бабушка Бон заперлась у себя, так что атмосфера в кухне царила самая мирная. Мейзи и мама увлеченно уткнулись каждая в свой журнал, но при виде Чарли сразу же засыпали его вопросами насчет первой школьной недели. Чарли рассказал все самое интересное и смешное. Умолчал он только про Габриэля Муара и еще про то, что папа, по мнению Габриэля, жив. Про плащ он тоже решил пока не рассказывать. Сначала надо придумать какое-то объяснение.
В этот вечер Чарли не ложился гораздо дольше, чем обычно, – ведь спать-то его всегда загоняла бабушка Бон. Да и потом, завтра же воскресенье, и мама не станет будить его спозаранку. Но все-таки в конце концов глаза у мальчика стали слипаться, он зевнул раз, другой и решил, что заснуть лучше все-таки в собственной постели, а не носом в чашку. Пожелав Мейзи с мамой спокойной ночи, Чарли отправился спать.
Он не заметил, как уснул, зато заметил, как проснулся. За дверью творилось что-то странное. Кто-то со скрипом мерил шагами лестницу – вверх-вниз, вверх-вниз. Потом этот кто-то двинулся в кухню. Чарли протер глаза и, с трудом стряхнув сон, прокрался вниз.
Дядя Патон, закрыв лицо руками, сгорбился за кухонным столом, озаренный одной-единственной сиротливой свечкой. Пиджак и галстук валялись прямо на полу.
– Дядя, что стряслось? – шепотом спросил Чарли. – В чем дело?
Ответа не последовало – только сдавленный стон. Чарли сел напротив дяди и стал ждать, пока тот вынырнет из бездны отчаяния. Что же это его туда повергло?
Наконец дядя поднял голову.
– Все кончено, Чарли, – возгласил он.
– Что – все? – не понял Чарли.
– Я не выдержал, – сокрушенно поведал дядя. – Случилось то, что и должно было случиться. Наша с тобой общая знакомая, мисс Инглдью, выглядела просто сногсшибательно. Вообрази, черное платье, высокая прическа и эта шея… лебединая шея… Я был в полнейшем ошеломлении.
– Еще бы, – отозвался Чарли.
– Но я продержал себя в руках до самого десерта.
– Ого! Так это же хорошо.
– Решительно ничего хорошего, – простонал дядя Патон, – хотя, полагаю, ужин ей понравился.
– А что вам подавали?
– Устриц, салат «Цезарь», жареную утку и десерт а-ля Павлова 1 Чтобы читатель не чувствовал себя как Чарли, поясняем: в салат «Цезарь» входит куриное филе, острый сыр, майонез и зелень, а десерт а-ля Павлова, названный явно в честь воздушной русской балерины Анны Павловой, – это торт, украшенный фруктами и взбитыми сливками.

.
– Объедение, – с энтузиазмом отозвался Чарли, который слабо представлял себе вкус всего этого, за вычетом разве что утятины.
– Но вино ударило мне в голову. От счастья у меня закружилась голова, – с горестным вздохом продолжал свою печальную повесть дядя. – На нашем столе стояла безобидная свечка, но, увы, за спиной у Джулии на стене была лампа под алым абажуром, и вот – дзынь! – она взорвалась. Осколки так и посыпались во все стороны. И на ее чудесное платье, и на прическу, и я вскочил, и тут взорвалась еще одна лампочка, возле соседнего стола. Можешь себе представить мое состояние.
– Но ведь никто не догадался, что это вы! – возразил было Чарли.
– Не догадался бы, не выстави я себя полным идиотом! – шепотом закричал дядя Патон. – Я пустился в извинения: ах, ох, простите, и тут – бац! – взорвалась третья лампочка. И еще, и еще, и я выбежал вон с криками «простите!». Мне стало так неловко, я просто не знал, что делать, – оставаться в ресторане было нельзя, а не то там бы взорвались все лампочки до единой.
– Ну не расстраивайтесь вы так! Вы наверняка придумаете, как объяснить все мисс Инглдью, – попытался утешить его Чарли.
– Ах, Чарли, так ведь я же не заплатил по счету! – всплеснул руками дядя. – Что она обо мне подумала! Решила, что я трус, который испугался каких-то лопнувших лампочек и сбежал? Предоставив даме расплачиваться за ужин?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71