– Из автомата.
– И совета моего ты не послушался, – сказал Ихара. – Так я и думал. Но я тебе уже сказал – не втягивай меня в эту хренотень.
– Да ладно, Ихара, – заныл я. – Я же не секретные данные прошу. Если бы я хотел, мог бы в библиотеке ее некролог посмотреть.
– Отличная идея.
– Времени нет. Посмотришь сегодня новости – поймешь почему.
Ихара заворчал:
– Ладно, уговорил. Как найду, перезвоню.
– Я подожду.
Поворчав еще немного, Ихара оставил меня висеть на телефоне. Из трубки пиликала песня Луи Армстронга «Какой замечательный мир». Я распахнул дверь будки, чтобы впустить хоть немного воздуха, но это не помогло. Рубашка на мне вся промокла, а мозги чуть не кипели. Я смотрел, как щелкают оставшиеся на карточке минуты, а снаружи по тротуару сплошным потоком лениво вышагивали люди; они несли яркие сумки с покупками и жались поближе к зданиям и их спасительной тени. На другой стороне улицы деревянный полицейский с автоматическими руками направлял транспорт в объезд группы дорожных рабочих. Вечный карнавал цвета и движения, куда ни глянь.
– Ты еще тут? – спросил Ихара. Я утвердительно хмыкнул.
– Раскопал я твою информацию. Но пока я ее искал, посетила меня тревожная мысль. Я спросил себя: «Детектив Ихара, братан, а что „Глазу Сыскаря“ с этого обломится?»
– Ответ нашел?
– Решил, что сначала у тебя спрошу.
– Двадцать штук йен. Если хочешь.
– Хочу, – сказал Ихара. – А за спешку еще пятнадцать штук. Только дай мне номер своей кредитки, и я буду счастлив…
– Отправлю переводом.
– Отлично, – фыркнул Ихара. – Ее звали Амэ Китадзава.
«Амэ» означает «дождь», среди японок имя довольно распространенное. Да и фамилия тоже не сказать чтобы редкая.
– Где живут ее родители? – спросил я. – Мне нужен адрес.
– Об этом мы не договаривались.
– О доплате за спешку – тоже.
– Что ж, справедливо. Только за адрес я возьму с тебя еще десять штук, – сказал Ихара. – Итого выходит сорок пять тысяч йен. Лучше округлить до пятидесяти.
Я согласился, и он дал мне адрес в Янака, добавив, что это за станцией Ниппори, на холме, в старом районе у Храма Тэннодзи. Мне этот район был незнаком, так что Ихару я слушал внимательнее, чем обычно.
– Куда деньги слать, знаешь, – заключил Ихара. – И не тяни, потому что номер твоей кредитки мне и не нужен. Я по компьютеру могу все твои данные пробить – банковские счета, кредитки, все, что хочешь. Вообще-то прямо сейчас у меня на экране информация по твоим вкладам. Смешно, мне всегда казалось, что журналюги больше денег зашибают.
Я дал ему поржать напоследок, но ржач затянулся, так что я повесил трубку. Потом вытащил из автомата карточку, нацарапал на ней адрес семьи Китадзава и пошел к стоянке такси у выхода со станции Ниси-Адзабу. Быстрее было доехать до Ниппори на электричке, но, прежде чем нанести визит Китадзава, я собирался заскочить еще в одно место.
Пока мое такси пробивалось сквозь переполненные улицы, я старался вытолкнуть из головы образ господина Накодо, а тот упирался. Он просто застрял у меня мозгах, с озадаченной миной на распухшем сером лице, точно размышлял, с чего это кому-то понадобилось топить сто на его собственном заднем дворе.
Сидя в такси, я размышлял о том же.
МУЖЧИНА НА ФОТОГРАФИИ СКОРО ПРИСОЕДИНИТСЯ К НАМ.
По ходу дела Боджанглз все больше и больше смахивал на Человека в Белом, а значит, мне надо признать, что той ночью он и в самом деле посетил меня, что это не был странный припадочный глюк.
БЭНДЗАЙТЭН ГОВОРИТ, ЧТО К НАМ ПРИСОЕДИНЯТСЯ ЕЩЕ ДВОЕ.
То есть кто? Я? Афуро? Мы оба? Я так задумался, что не следил за дорогой, пока водила не остановился.
– Минутку, – сказал я. – Это разве не парк Уэно?
– Хай, со дэсу.
– Но я хотел попасть в Храм Бэндзайтэн.
– Хай, хай со дэсу.
Водила ткнул пальцем в окно. На другой стороне улицы бетонная лестница спускалась к тропинке, рассекающей надвое большой пруд, набитый под завязку цветами лотоса размером с открытый зонтик. В конце дорожки, едва видимое за деревьями, притулилось низкое здание.
– Но это разве не Храм Бэнтэн?
– Бэнтэн, Бэндзайтэн, одно и то же, – засмеялся таксист.
– В смысле одно и то же?
– Длинное имя, краткое имя. Бэндзайтэн, Бэнтэн.
– Так Храма Бэндзайтэн нету?
Водила посерьезнел. Сунув локоть в окошко перегородки, он заговорил по-английски:
– Двадцать лет я такси Токио водить. Это Храм Бэнтэн для тебя. Для туриста хорошо. Нет проблем, о кей, пижон?
– О'кей, пижон, – вздохнул я.
Наконец-то я нашел исключение, подтверждающее правило, ложку дегтя в бочке меда вежливых токийских таксистов. Протянув деньги за проезд, я увидел, что на них капельки крови с моей ладони. Водила тоже это увидел и скривился от отвращения. Идиотски ухмыльнувшись, я полез за другими бумажками, на этот раз здоровой рукой. Таксист выдал целое шоу – перестал дышать и держал оскорбительные йены как можно дальше от своей персоны.
Я вылез из тачки, перешел улицу и по тропинке направился к Храму Бэнтэн. На эстраде неподалеку пульсировал латинский ритм, кто-то проводил саундчек. На берегу пруда за столиками для пикников расположилась кучка пенсионеров. Мужики в рубашках с короткими рукавами потягивают пиво и жмурятся на солнце. Женщины в ярких летних юката обмахивают лица веерами, прямо как их предки лет сто или двести назад. Всего лишь обычный знойный субботний день для всего остального мира.
Посреди пруда Синобадзу находился сам храм – на островке, который соединяла с берегом узкая бетонная дорожка ярдов в пятьдесят длиной. Вдоль дорожки висели красно-синие пластиковые фонари, украшенные священным логотипом пива «Асахи».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86