Должно быть, он заметил мое тупое удивление, потому что резко вздохнул.
– Я избрал новый подход, – предупредил он. – В том, что касается вас, – тактическая перемена. Превентивные меры. В прошлом вы показали себя скользким типом, и раз уж я не могу вас прищучить, по крайней мере, могу сделать все, что в моих силах, чтобы не дать вам совершать непотребства. Даже сотрудничать буду, как ни отвратительна мне эта идея. Может, предотвращение преступлений – не так круто, как упечь за решетку такую мразь, как вы, но в общем и целом это обычно эффективнее.
– Рад узнать, что вы больше не таите на меня злобу.
– Между нами все по-прежнему, – заявил Арадзиро, пропустив мимо ушей мой сарказм. – Я не жду, что мой новый подход сработает. А когда вы неизбежно облажаетесь, я навешу на вас все, что у меня есть, со всеми вытекающими. Пока же вот что я могу вам рассказать.
И вот что Арадзиро мне рассказал.
Копы знали про Миюки и Накодо. Они узнали об интрижке от самого Накодо, который явился в полицию, когда в реке Нихомбаси обнаружили труп Миюки. Накодо поведал, что когда он порвал с Миюки, та съехала с катушек и, как он подозревает, из-за этого и покончила с собой. В своем рапорте полицейские указали, что Накодо и сам был вроде как двинутый и особенно беспокоился, как бы желтые газетенки не пронюхали о возможном скандале, если полицейские устроят тщательное расследование смерти Миюки. Он смиренно попросил копов разобраться с этим делом как можно быстрее и не рыть землю носом.
Даже инспектор Арадзиро не мог не заметить сухо, что это было предложение, от которого его коллеги из района Минато не смогли отказаться, учитывая, что Накодо был чиновником в Министерстве строительства. Его косвенное влияние совсем не помешало бы, чтобы выбить разрешение городских властей на строительство в районе нового супернавороченного тренировочного центра для полиции.
Когда полицейские приехали в ответ на срочный вызов из особняка, они обнаружили Накодо мордой вниз в маленьком пруду на восточной стороне двора. Они решили, что это самоубийство, несмотря на то, что Накодо выбрал столь эксцентричный способ.
– Самоубийство? – не удержался я. Арадзиро энергично кивнул.
– То есть он типа вышел во двор, шлепнулся в пруд и утопился?
– У него была целая куча причин умереть, – пожал плечами Арадзиро. – Казалось бы, у такой шишки все должно быть схвачено, но, видать, на самом деле все было сложнее. Офицеры, которые ведут дело, уже опросили несколько коллег Накодо, и те сказали, что он уже давным-давно пошел вразнос. Вы же знаете, что его жена тоже утонула. Много лет назад. Официально объявили, что это был несчастный случай, но только чтобы не позорить семью. В действительности – самоубийство в чистом виде. Она сиганула в реку Сумида всего через пару лет после свадьбы. И с тех пор вне работы Накодо превратился во взрослого хикикомори.
По-японски это примерно то же, что и «затворник», но обычно так называли замкнутых подростков, которые бросали школу и сычами торчали в родительском доме, профукивая золотые годы в компании видеоигр и героев манта вместо компании друзей. При падении уровня рождаемости и гложущем подозрении, что нынешние детки не просто антисоциальны – что вполне нормально, – а попросту асоциальны, растущий феномен хикикомори считают еще одним признаком инертности Японии. В жизни не слыхал, чтобы этим словом называли взрослого, но не могу не признать, что в тот первый день в Арк-Хиллз Накодо в общем и целом именно таким мне и показался.
– Только недавно мужик заинтересовался чем-то помимо работы, – продолжал инспектор. – По-моему, он и правда воспрял духом, когда закрутил роман с этой девчонкой, стал совсем другим человеком. Но потерять еще одну женщину так же, как и прежнюю, – этого он, должно быть, не вынес.
– Но вы же вроде говорили, что это Накодо порвал с ней?
– Он нам так сказал.
– Если он так сильно втюрился, с чего бы ему с ней рвать?
– Единственное, чему я научился за тридцать лет службы, – люди сами не знают, в чем их благо. Мужики не всегда поступают разумно, особенно если дело касается баб. А бабы? Для начала покажите мне женщину, которая вообще бывает разумной. Добавьте еще любовь – и удивительно, что все реки в городе не забиты трупами. Знаете, только на прошлой неделе в парке Ёёги мы нашли трех жмуриков. Чувак придушил двух женщин и повесился на дереве. Самоубийство из-за любовного треугольника. Самое дикое, что всем было за шестьдесят пять. Представляете? Любовное самоубийство в таком возрасте?
– Скрытые социальные издержки виагры, – сказал я рассеянно.
Сам-то я думал, что Накодо вовсе не порвал с Миюки. Это она его кинула, нашла способ свалить, как и написала в письме к Афуро. А вот наврал ли Накодо копам, чтобы прикрыть шантаж, или убийство, или просто из-за этакой гордости мачо, – это открытый вопрос. У меня таких куча, но надо следить за тем, про какие стоит заикаться. Я еще не видел репортажей о смерти Накодо, так что понятия не имею, что известно публике, а что копы скрывают. Но самоубийство? Как это объясняет разгром в доме?
– Я приходил к Накодо пару дней назад, и кругом была толпа слуг, – сказал я. – Ваши ребятки с ними потолковали?
– Естественно, – ответил Арадзиро. – В субботу у слуг выходной.
– Наверняка вы старика по полной тряханули? Морда у Арадзиро была слишком толстая, чтобы нахмуриться, но, по-моему, он все же постарался.
– Чака, мои коллеги, офицеры полиции, расспросили отца Накодо. Ну, по крайней мере, попытались. Насколько я понимаю, крыша у него далеко уехала. Он даже не помнит, что звонил в полицию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86