Взяв находку кончиками пальцев, детектив внимательно осмотрел ее.
– Вот вам и лысый садист, – сдавленным голосом сказал он. – Все совпадает, Фрэд; вся эта грязь, извращения… а теперь еще и бутафория. Держу пари на сто долларов, что из этого револьвера застрелили парня в Глинхилле.
Джонсон почесал своей мясистый нос.
– Я бы не стал рисковать своими деньгами, но, раз уж мы здесь, давайте продолжим осмотр этого логова, – предложил он.
Но второй револьвер найти не удалось, несмотря на то, что они проторчали в доме чуть ли не весь остаток дня. Джонсон вызвал из Брента бригаду экспертов, и, когда они с Хармасом вернулись в управление полиции, там уже был готов результат баллистической экспертизы. «Кольт», найденный под кроватью Барлоу, оказался именно тем оружием, из которого был убит молодой человек в парке Глинхилл.

Энсон уже собирался домой, когда в его кабинет неожиданно вошел Хармас. Детектив не стал тратить время на пространные приветствия и мгновенно изложил Энсону содержание своего разговора с Мерриуэзером.
– Ничего не понимаю, – сказал агент, выслушав Хармаса, – никакой скидки я Барлоу не предлагал. Вы уверены, что директор банка не ошибается?
– Ни в чем я не уверен, – ответил Хармас, – я лишь повторяю то, что услышал от Мерриуэзера. Барлоу снял со своего счета почти все деньги, чтобы заплатить наличными первый взнос, а на счету у него было не многим больше полутора сотен долларов.
Энсон взял карандаш и принялся что-то писать на листке бумаги.
– Первый взнос был тысяча двести двадцать два доллара, – сказал он, не глядя на Хармаса, – что-то здесь не вяжется, вы не находите?
– Сначала Барлоу хотел застраховаться только на пять тысяч долларов, – произнес Хармас, – Мерриуэзер в этом уверен. Барлоу нужен был заем всего в три тысячи.
Энсон закурил, чтобы выиграть время.
– Когда я приехал к Барлоу, он заполнил анкету и попросил меня оформить полис на пятьдесят тысяч долларов, который вы видели своими глазами. Я допускаю, что он советовался с Мерриуэзером, но потом, видимо, передумал и решил застраховаться на большую сумму.
– В десять раз большую? – недоверчиво спросил Хармас. – Где бы он нашел деньги, чтобы заплатить такой огромный взнос?
– Я не знаю. У него были деньги, и он мне их уплатил, – ответил Энсон.
– Можно посмотреть открытку с запросом, который он прислал? Я хотел бы убедиться, что Барлоу разговаривал с Мерриуэзером до того, как обратился к вам.
Энсон напрягся. Пепел с сигареты упал ему на колени.
– Я ее порвал и выбросил, – сказал он.
– Вы всегда выбрасываете запросы?
– Только после подписания договора. Какой смысл хранить бумажку, когда дело сделано?
Хармас пожал плечами.
– Да, видимо, вы правы, – он медленно выпустил струйку дыма, затем внезапно подался вперед и резко спросил: – Где вы были ночью тридцатого сентября?
Энсон сжался как от удара под ложечку.
– Почему это вас интересует?
Хармас улыбнулся.
– Вы знаете Мэддокса. Алиби – его конек. Он хочет знать, где были той ночью все, кто имеет хоть малейшее отношение к делу, – его улыбка стала еще шире, – я не удивлюсь, если когда-нибудь он потребует алиби даже от меня, – продолжал он. – Впрочем, это не так важно, а если я вторгся в запретную зону, задав этот вопрос, так мне и скажите. Обещаю, что больше мы не будем касаться этой темы.
– Я вам отвечу, – сказал Энсон, открывая записную книжку, – в тот день я работал допоздна и ушел из кабинета незадолго до одиннадцати. Ночной сторож может это подтвердить.
– Что вы, я никогда не осмелюсь оскорбить вас проверкой, – воскликнул Хармас, откидываясь в кресле. – Честно говоря, наши точки зрения на происходящее почти совпадают. В любом случае самым мудрым решением проблемы была бы выплата страховки, и я попытаюсь убедить в этом Мэддокса. Вы будете дома сегодня вечером?
Энсон утвердительно кивнул.
– До девяти часов. Но я знаю Мэддокса, он не заплатит.
– Я в этом не уверен. Старик не любит плохой рекламы. Газеты могут обвинить нас в нарушении гарантий. Посмотрим, что мне удастся сделать, а пока давайте поговорим о другом. Вы знаете антикварную лавку на углу. Смотрите, какое шикарное пресс-папье я там купил. Хозяин уверяет, что это позапрошлый век.
Он достал из кармана пластиковый мешочек, вытащил из него стеклянное пресс-папье и, поставив его на стол, подтолкнул в сторону Энсона.
– Моя Эллен буквально помешана на старинных вещах, но я боюсь, что это подделка. Посмотрите повнимательней, старина, у вас должен быть опыт.
Энсон взял пресс-папье, повертел его перед глазами и пожал плечами.
– Я в этом ничего не смыслю, – сказал он, – но вещица красивая. Ваша жена будет рада такому подарку.
Он возвратил пресс-папье Хармасу, который осторожно уложил его обратно в мешочек.
– Жаль, что и вы не смогли определить возраст этой штуки, – разочарованно произнес он и поднялся, – но в одном вы правы: Эллен, наверное, обрадуется. Значит, договорились: если мне удастся убедить Мэддокса раскошелиться, я дам вам знать.
Когда Хармас ушел, Энсон закурил и погрузился в раздумье. Ему начинало казаться, что его великолепный план мало-помалу дает трещины. Положение становилось все напряженней, но говорить о какой-то реальной опасности было, наверное, еще рано. Мэддокс не станет платить, на этот счет Энсон не строил никаких иллюзий. Видно, придется проститься с прекрасной мечтой и сделать все возможное для того, чтобы хотя бы уцелеть. А ведь все из-за этой скотины Мэг! Ну кто просил ее скрывать свое прошлое? Сказала бы все честно, и не было б сейчас ни волнений, ни тревог.
Послышался тихий стук в дверь, и через мгновение на пороге появился Джесс Джоун.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37