Сравнивая ее с Эмили, он невольно вспомнил злобность его жены и ее неряшливость.
— Мне необходимо остаться у вас на несколько дней, — проговорил Бордингтон в то время, как ошеломленная Мала села напротив него. — Я очень огорчен… я не могу поступить иначе. Есть вещи, которые я должен сделать, и вы тоже. — Он нагнулся с перекосившимся лицом. — Нужно, чтобы я остался здесь.
— Останетесь здесь? — Мала смотрела на него, открыв рот. — Но тут нет места! Вы… вы не можете оставаться здесь!
— Это нужно. Я обещаю вам не стеснять вас. Это только на несколько дней, а потом я покину Прагу. Без вашей помощи я не смогу уехать.
— Но тут только одна кровать, — Мала указала на небольшой диван, стоящий в алькове. — Вы не можете оставаться здесь!
«Как это было бы просто, — с горечью подумал Бордингтон, — если бы она предложила мне разделить с ней кровать! Но зачем ей это? Она меня не любит. Кто я для нее?»
— Я буду спать на полу… Не беспокойтесь, вы можете полностью доверять мне… Но нужно, чтобы я остался здесь.
Расширенными глазами Мала разглядывала его. Увидев, наконец, его бледность и страх, который читался в его глазах, она спросила.
— Они вас ищут?
Бордингтон кивнул.
Капитан Тим О'Халлаган удобнее уселся в своем кресле. Высокий, с широкими плечами, бледно-голубыми глазами, жестким ртом и красноватым мясистым лицом, он знал всех агентов ЦРУ в Европе и был правой рукой Дори.
Дори, сидя за письменным столом и играя пресс-папье, рассказывал ему о своем свидании с Кеном. О'Халлаган слушал его непроницаемым лицом, зная, что Дори уже имеет предложение.
— Такая ситуация, — сказал Дори, кладя пресс-папье, — если Малих поймает Бордингтона, Кен и Мала Рейд погорят. Бордингтон должен быть ликвидирован. Кто может этим заняться?
— Майк О'Бриен, — не задумываясь, ответил О'Халлаган. — Он может сесть на самолет сегодня же вечером с дипломатическим паспортом… Никакой проблемы. Сегодня вечером или завтра утром он устроит это.
Дори нахмурил брови, подумал, потом пожал плечами.
— Очень хорошо, Тим… устройте это, — сказал он, указывая ему на телефон.
Он придвинул к себе толстое досье и занялся им, пока О'Халлаган набирал номер. Он продолжал просматривать досье, когда О'Халлаган повесил трубку.
— Вы можете считать, что дело сделано, — спокойно заявил О'Халлаган.
Дори кивнул и продолжал читать. О'Халлаган снова сел и стал ждать. Пока Дори занимался досье, О'Халлаган думал обо всех тех годах, когда он работал под его началом. Он, может быть и был немного корявым, но по мнению О'Халлагана, он был без сомнения существом блестящим, рассудительным и совершенно безжалостным, когда ситуация того требовала. За те несколько секунд, которые потребовались Дори, чтобы поставить свою подпись под грифом досье, О'Халлаган пришел к заключению, что он предпочитает работать для Дори, а не для кого-либо другого в ЦРУ.
Дори отодвинул досье и, подняв глаза, стал рассматривать О'Халлагана через очки с двойными стеклами.
— Теперь нужно кем-то заменить Бордингтона, — сказал он. — По моему мнению, Жак Латимер сделает дело, но Кен не слишком-то спокоен. Они будут в курсе замещения. Кен полагает, что Латимер погорит раньше, чем начнет работать.
— Латимер человек, который нам нужен, — сказал О'Халлаган. — Что если я поговорю с Кеном?
— Я с ним говорил. Кен всегда дает хорошие советы. — Дори сцепил пальцы.
— Там Малих. Вы помните Малиха?
— Как можно его забыть? — возразил О'Халлаган, выпрямляясь в кресле.
— Действительно… Это лучший их агент. Наконец-то мы знаем, что он там.
Итак… — Дори остановился, чтобы посмотреть на ногти, и нахмурил лоб. — Нужно надуть Малиха и устроить так, чтобы провезти Латимера в Прагу.
Зная, что Дори уже решил вопрос, О'Халлаган молчал. Он ждал.
— Нужно устроить дымовую завесу, — продолжал Дори. — Мы отправим в Прагу агента легко заметного, и пока Малих будет его допрашивать, Латимер незаметно приедет и устроится.
О'Халлаган поскреб свою тяжелую челюсть.
— Это мне кажется очень хорошим трюком. Но агент, да еще, как вы сказали, заметный, ведь пропадет.
Дори мрачно улыбнулся.
— Да, безусловно, он будет принесен в жертву. — Он замолчал на секунду, глядя на О'Халлагана. — Вы знаете, что Гирланд вернулся? — продолжал он. — Он сегодня утром вернулся из Гонконга.
— Гирланд? — повторил О'Халлаган, подавшись вперед. — Он приехал сюда?
— Да. Я не терял его из вида. Он должен мне много денег и теперь настало время, чтобы он вернул их мне. — Дори поднял нож для разрезания бумаги и рассматривал его. — Это Гирланд послужит мне дымовой завесой в Праге. Когда Малих узнает, что Гирланд находится в Праге, он немедленно поймет, что тот является заменяющим Бордингтона. И пока он будет заниматься Гирландом, Латимер сможет проскользнуть. Что вы думаете об этой идее?
О'Халлаган, устремив взгляд на свои веснушчатые руки, размышлял. Он испытывал огромное уважение к Гирланду, который был одно время лучшим агентом Дори.
— А почему вы думаете, что Гирланд согласится поехать в Прагу? — наконец спросил он. — Он теперь не работает для нас, и он не дурак. Я не представляю его себе за «железным занавесом».
— У Гирланда есть две слабости — женщины и деньги, — сказал Дори. — Он поедет, я вам это гарантирую.
— В таком случае, мы его потеряем. Вы этого хотите?
Тонкие губы Дори сжались.
— Гирланд думает только о себе, и только потому, что он получал большие деньги, исключительно поэтому он работал на нас. Ему удалось вытянуть из меня крупный куш, и теперь настало время нам воспользоваться им, как он пользовался нами. А если мы его потеряем… это будет небольшой потерей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9