Но когда Стейси добежал до человека и обнял его, я бросила тарелку и кинулась бегом через лужайку к дороге. Кристофер-Джон, не выпуская тарелки из рук, и Малыш побежали вслед за мной.
– Дядя Хэммер, а где ваша машина? – спросил Малыш, когда мы все по очереди обнялись с ним.
– Продал, – сказал он.
– Продал?! – вскричали мы хором.
– Н-но зачем? – спросил Стейси.
– Нужны были деньги, – просто ответил дядя Хэммер.
Когда мы подошли к церкви, нас встретил папа. Он обнял дядю Хэммера.
– Вот не ожидал, что ты проделаешь такой путь и приедешь сам сюда.
– Неужели ты ожидал, что я доверю такие деньги почте?
– А телеграфом?
– Тоже не доверяю.
– Скажи, как тебе удалось достать их?
– Кое-что занял, кое-что продал, – сказал он, пожав плечами.
Затем головой указал на папину ногу. – Как это тебя угораздило?
Папа встретился глазами с дядей Хэммером и улыбнулся слегка.
– А я-то надеялся, ты и не спросишь.
– Ага, понятно.
– Папа, – сказала я, – дядя Хэммер продал свой «пакард».
Папина улыбка увяла.
– Я никак не думал, что дойдет до этого.
Дядя Хэммер одной рукой обнял папу.
– А что толку в машине? Сажать хлопок она не может. Дом на нее не поставишь. Да и четверых симпатичных деток не вырастишь с ее помощью.
Папа кивнул понимающе.
– Ну, теперь ты наконец расскажешь мне про свою ногу?
Папа оглядел снующих туда-сюда вокруг столов людей.
– Сначала найдем тебе, что поесть, – сказал он, – а потом я все расскажу. Надеюсь, тогда это лучше проскочит за компанию с хорошей едой.
Так как дядя Хэммер должен был уехать рано утром в понедельник, мальчикам и мне разрешили подольше не ложиться спать, чтобы побыть с ним. Мы уже давно должны были бы лежать в постели, однако все еще сидели на переднем крыльце, освещенном лишь белым светом полной луны, прислушиваясь к убаюкивающим голосам папы и дяди Хэммера, которые опять звучали вместе.
– Завтра мы поедем в Стробери и первым делом оформим выплату; – сказал папа. – Не думаю, что с моей ногой мне удастся проделать весь путь и до Виксберга, но мистер Моррисон отвезет тебя туда и посадит на поезд.
– Ему вовсе не обязательно это делать, – возразил дядя Хэммер. – Я могу и сам добраться до Виксберга.
– Но у меня будет спокойней на душе, если я буду уверен, что ты на самом деле сел на поезд, который идет на Север, а не спрыгнул с него, чтобы натворить глупостей.
Дядя Хэммер поворчал немного.
– Что бы я хотел сделать с Уоллесами, вовсе не глупости… И с Харланом Грэйнджером в придачу.
Трудно было спорить с его чувствами, никто и не стал.
– А как ты собираешься раздобыть еще денег? – спросил немного погодя дядя Хэммер.
– Хлопок подает надежды, – сказал папа. – Мы рассчитываем на него и должны получить достаточно.
Дядя Хэммер немного помолчал, прежде чем заметить:
– Затянете потуже ремни, а?
На это папа не ответил, и дядя Хэммер сказал:
– Может, мне лучше остаться?
– Нет, – сказал папа твердо, – лучше тебе быть в Чикаго.
– Может, мне и лучше, но я боюсь за вас. – Он помолчал, дергая себя за ухо. – Я проходил через Стробери с одним человеком из Виксберга. Мне показалось, все там хуже, чем обычно. Когда страсти так накаляются и люди недовольны жизнью, они всегда ищут, на ком бы все выместить… Я не хочу, чтобы это оказался ты.
– Не думаю, что так будет… – сказал папа, – разве только, если ты останешься.
Утром, когда мужчины уехали, Ба сказала маме:
– Я бы очень хотела, чтобы Хэммер мог остаться подольше.
– Это лучше, что он уехал, – сказала мама. Ба кивнула.
– Знаю. При теперешних делах достаточно сущего пустяка, чтоб все перевернуть, а Хэммер с его-то характером сам бы все перевернул, – прошептала она с тоской. – А все ж таки хотела бы я, чтоб он остался…
В последнюю ночь праздника небо вдруг окрасилось в неожиданно желтый цвет. Воздух сделался спертый, душный, ни ветерка.
– Как ты думаешь, Дэвид, – спросила мама, когда они с папой стояли на переднем крыльце, разглядывая небо, – думаешь, стоит нам ехать?
Папа оперся о палку.
– Гроза разразится, это точно, но, может быть, не раньше, чем глубокой ночью.
И они решили ехать. Большинство семейств решило так же, потому что, когда мы приехали, церковный двор был запружен фургонами.
– Брат Логан, – окликнул папу один из дьяконов, когда папа неловко вылез из фургона, – его преподобие отец Бэбсон предлагает начать службу поскорей, чтобы пораньше разойтись и успеть добраться до дому до того, как начнется гроза.
– Очень хорошо, – согласился папа, направляя нас к церкви.
Но когда мы были уже совсем близко, нас задержали Лэньеры. Пока взрослые разговаривали, Крошка Уилли Уиггинс и Мо Тёрнер, стоявшие еще с несколькими мальчиками, помахали Стейси, зовя его к себе.
Стейси свернул с дороги, чтобы с ними поговорить, а Кристофер-Джон, Малыш и я отправились за ним.
– Угадай, кого мы видели? – спросил Крошка Уилли у Стейси, когда тот подошел.
Но Стейси не успел отгадать, Крошка Уилли сам ответил на свой вопрос:
– Ти-Джея с этими братьями Симмз.
– Где? – спросил Стейси.
– Вон там, – показал Крошка Уилли. – Они остановились возле школы. Смотри, вот они идут.
Глаза всех устремились, куда показывал пальцем Крошка Уилли. В сгущающихся сумерках через широкий газон быстро и уверенно шли трое: братья Симмз по бокам, а в середине Т. Дж.
– Чего это он привел их сюда? – сердито спросил Мо Тёрнер.
Стейси пожал плечами:
– Не знаю, но сейчас, наверно, выясним.
– Я его что-то не узнаю, – заметила я, когда рассмотрела Т. Дж. более отчетливо.
На нем были длинные брюки без всяких заплат и, хотя день был жаркий и влажный, пиджак и галстук, да еще шляпа, которая лихо съехала набекрень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70