— показал подполковник на забинтованного посамый лоб охранника. — Тоже не он?— Конечно, не он! Как бы он мог его ударить, когда был в гипсе!— Он? — спросил подполковник.— Так точно! — закивал тот белым, марлевым кочаном.— Ну вот видите...— Да не мог он! Смею вас уверить, не мог! У него серьезные переломы. Открытые раны. Он, извините, самостоятельно даже оправиться неспособен. Не то что кого-то...Подполковник, не слушая врача, осматривал отпечатавшиеся на полу кровавые полосы. Одна из них вела к опрокинутому столику. И лежащему на полу телефону.Он поднял его и увидел круговые, по всему циферблату синие полосы. И увидел закатившуюся под кровать ручку. С окровавленным концом.Он поднял ручку, провел стержнем по внутренней стороне ладони.Тот же синий цвет.— Он пытался звонить, — сказал мужчина в штатском.— Что?! Он? Звонить?! — истерически засмеялся доктор. — Вы все тут с ума посходили!..— Запросите телефонную станцию, не было ли с этого номера сегодня ночью звонков, — распорядился подполковник.— Были, — доложил через пять минут оперативник.— Куда? — оживился подполковник.— В Москву.— Что?— Ну да, в Москву. В четыре пятнадцать утра.— А в Москве тогда куда?— В справочную Курского вокзала.— Куда, куда?!— В справочную Курского вокзала.— Зачем... в справочную вокзала?— Не могу знать.— А может, это ошибка? Может, он куда-нибудь в другое место звонил?— Нет. Звонок был один. В Москву. На Курский вокзал. Подполковник недоверчиво посмотрел на своего подчиненного.— Зачем ему, собираясь покончить с собой, звонить на вокзал? — недоуменно пожал он плечами. — Зачем ломать гипс и пытаться убивать нашего работника, лишь для того, чтобы позвонить в справочную Курского вокзала?! Зачем?!— Не знаю.— И я не знаю. Ничего не знаю! И ничего не понимаю! Чудом избежать смерти, чтобы потом выпрыгнуть в окно. Позвонив предварительно в Москву, в справочную Курского вокзала. Не понимаю. Теперь уже — совершенно ничего не понимаю! Глава 1 — Слушаю вас! — бодро ответила двадцать восьмая на очередной звонок. — Да. В четырнадцать часов, пятнадцать минут. Нет, платформу сказать не могу. Смотрите на электронном табло. Пожалуйста. Да! Говорите...Время приближалось к обеду.— Можно? — спросила она начальника смены.— Можно.Сбросила с головы наушники с микрофоном и, потягиваясь и разминая затекшие мышцы, встала со своего места.— Я сегодня лучше в кафе пообедаю.— Ладно, иди. Только не больше чем на полчаса. Двадцать восьмая накинула плащ и выскочила на улицу. Но побежала не в кафе, побежала к ближайшему телефону-автомату. Бросила жетон, набрала номер.— Вы меня слышите?— Да.— Меня просили снять бронь Шамаева с 920 поезда.— Когда просили?— Сегодня. Ночью.— Благодарю вас.Теперь можно было идти есть. И позволить себе взять вместо чая сок или еще что-нибудь такое, от чего обычно приходилось отказываться. Потому что через несколько дней на ее счет в сберкассе должны были прийти деньги, эквивалентные ста американским долларам. По крайней мере, всегда приходили. После таких, как сегодня, звонков.К великому сожалению двадцать восьмой, звонили ей редко. Едва ли, раз в два месяца. Но в сумме это составляло в год больше полутысячи долларов. На которые она могла позволить себе съездить куда-нибудь за пределы опостылевшей ей Родины.Двадцать восьмая не знала, кому и что она передает. И не знала, кто ей звонит. Просто выслушивала то, что ей говорили, передавала то, что услышала, дальше и получала причитающиеся ей сто баксов.Соответственно человек, которому она звонила с уличного телефона-автомата, тоже был лишь случайным звеном в построенной кем-то информационной цепочке. Был диспетчером на телефоне, передающем сказанное ему дальше, сам не зная, кому и зачем.— Вам просили сообщить, что бронь Шамаева с 920 поезда сняли, — сообщил диспетчер, когда ему позвонили.— Жаль.— Что жаль?— Что бронь сняли. Теперь придется ехать в плацкартном вагоне...— Поезд 920. Бронь Шамаева снята.— Спасибо. Я все понял...Ни девушка с Курского вокзала, ни диспетчер на телефоне не догадывались, что, отвечая на звонки и передавая их содержание дальше, они участвуют в очень серьезном, сложном и небезопасном деле. И что через десятки других неизвестных им абонентов они, в конечном счете, связаны с самым главным абонентом страны. С ее Президентом. Глава 2 Человек лежал на старой, продавленной тахте. И смотрел в потолок. Уже много дней смотрел. Отчего смог изучить его лучше, чем в сотне других бывших до этой квартир.Он не ходил на работу. Не ходил в гости. И вообще никуда не ходил. Кроме газетного киоска, где он покупал газеты. И продуктового магазина, где приобретал продукты.Человек чего-то ждал. Или уже даже не ждал. А просто рассматривал потолок.Умение ждать было профессиональным качеством лежащего на тахте человека. Очень редким качеством. Благоприобретенным качеством...Приемник на кухне голосом диктора проговорил двенадцать часов. Значит, в киоски должны уже были подвезти свежую почту.Человек встал. Оделся. Надел дежурно-озабоченное выражение лица. И вышел на улицу.До ближайшего киоска было пять минут хода. Но он шел Двадцать пять минут, беспрерывно меняя направление движения, в последний момент заскакивая в отходящий от остановки транспорт, заглядывая в витрины и запоминая все встреченные лица и номера машин.«Хвоста» не было.Человек завернул к ближайшему газетному киоску.— "Городские объявления", пожалуйста...И снова заглядывая, запрыгивая и запоминая лица, двадцать пять минут шел обратно.Дома он сел на тахту и раскрыл принесенную газету.Газета была объемная. Потому что бесплатных объявлений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20