Ничто не вылечит ее скорее, чем сон.
А он-то колотил в дверь, требуя, чтобы его впустили… Илсвит посмотрела лорду в глаза и верно истолковала их выражение.
— Послушайте меня. Я скажу вам то, что сказала бы любому из моих сыновей. Вы ни в чем не виноваты. Мало того, вы спасли ее, а это самое важное. Она здесь, она поправится, вы снова будете вместе. Будьте благодарны за это и дайте ей отдохнуть.
Хоук кивнул, не в силах говорить. Глаза жгло, он видел все как в тумане. Опустившись на колени возле кровати, он осторожно взял руку Кристы в свою.
Позже, покинув комнату, он все еще чувствовал себя потрясенным и подавленным. Но едва вышел во двор, освещенный предзакатным солнцем уходящего летнего дня, как в душе вспыхнул гнев. Хоук старался подавить его, но ему хотелось, чтобы Юделл ожил и он снова убил бы его. Снова и снова, много раз… Но мерсианец был недостижим для него, а с остальными разделается Этелред. Не находя выхода ярости, Хоук стал искать, чем бы отвлечься. Он брел куда-то без видимой цели и вдруг обнаружил, что находится возле скриптория. Помедлив, вошел в здание. Отец Эссер был там и просматривал еще одну копию свода законов Альфреда, рукопись которой была близка к завершению. При виде лорда он оставил свое занятие. Они вместе вышли на улицу.
— Могу я что-то сделать для вас, милорд? — спросил священник.
Хоук кивнул. Он не знал, с каким намерением входил в скрипторий, но теперь это стало ясно.
— Я хочу заказать книгу. Священник удивился.
— Но у вас же в Хоукфорте есть свои переписчики?
— Да, есть, они способные люди, но не такие искусные, как здешние. Я хочу, чтобы это была особенная книга.
— И о чем же?
— О птицах, — подумав с минуту, ответил Хоук. — Правдивые рассказы о них, не такие, как сказки, которые рассказывают в народе. С рисунками, чтобы птицы выглядели как живые.
— Похвальная мысль, милорд, но простите, я не совсем понимаю ваш интерес к такому предмету.
— У меня его нет, — признался Хоук. — Но у леди Кристы есть. Я хочу сделать ей подарок.
Священник глянул на него и улыбнулся. Если ему и показалась странной затея подарить книгу женщине, то он ничем не дал это понять.
— Понимаю. Хорошо, мы найдем для этого подходящую руку. Здесь есть молодой монах, который каждый день кормит птиц в саду. Я приметил, как он наблюдает за ними и делает наброски. Думаю, он справится.
— Я полагаюсь на вас.
— Будьте уверены, я присмотрю за этим. Могу я еще чем-то помочь вам, милорд?
Хоук немного подумал и улыбнулся:
— Нет, если вам не довелось услышать, где в Винчестере можно купить ленточки для волос.
Эссер сказал, что не довелось. А вот девушка-служанка, которая принесла в скрипторий свежее молоко, рассказала Хоуку, где можно сделать покупку. Покинув скрипторий, лорд осознал, что самый действенный и скорый способ избавиться от гнева состоит в том, чтобы думать о Кристе. Он провел остаток дня, занимаясь именно этим, и чувствовал себя счастливым.
Откинувшись на подушки, Криста смотрела на запертую дверь в соседнюю комнату. Ни к кому в особенности не обращаясь, произнесла:
— Кто-то должен его остановить. Придворные дамы тихонько засмеялись. Сидевшая возле постели Илсвит ответила на слова Кристы улыбкой и сказала:
— Я думаю, что это очень приятно.
— О да, — согласилась Криста задумчиво. Она разглядывала теперь пестрый ворох лент у себя на одеяле. — Если дело так пойдет и дальше, то любая женщина в Англии, которая захочет приобрести ленточки для волос, сможет получить их только от меня. Не говоря уже о самых прекрасных духах, самых редких плодах, о шелке и бархате, которых мне не износить за всю мою жизнь. А эти драгоценности? — продолжила она и покачала головой. — Ну что мне с ними делать?
— Быть может, носить? — полувопросительно предложила одна из дам.
Она говорила самым любезным тоном, но в нем прозвучало то веселое изумление, которое охватило всех леди с той самой минуты, когда вчера под вечер в комнату начали поступать от Хоука подарки. Пробудившись утром, Криста увидела, что се комната превратилась в сокровищницу.
Между тем она испытывала не только приятные ощущения: вместе с сознанием к ней вернулась тошнота, которая мучила ее со дня приезда в Винчестер. Сухари и настои ромашки, которыми лечила ее королева, немного помогли, однако Кристу к тому же беспокоила боль от ушибов. Помогла и горячая ванна, особенно с добавлением ароматических масел, присланных все тем же Хоуком. Бросив на себя взгляд в зеркало, Криста содрогнулась. Мысль о том, что Хоук увидит ее такой, была непереносима. Он осведомлялся о ней днем; она просила сказать ему, что чувствует себя усталой, и передала благодарность за подарки.
Лорд был возле нее, когда она проснулась на следующее утро. Он сидел возле кровати в кресле, которое раньше занимала королева. Сейчас она устроилась в сторонке вместе со своими дамами. Выражение лица Хоука было решительное, словно ничто, кроме веления Господа Бога, не могло бы сдвинуть его с этого места. Заметив, что Криста проснулась, он улыбнулся. Наклонился и ласково сказал:
— Доброе утро. Как ты себя чувствуешь?
Криста попыталась сесть, намереваясь сообщить ему, что чувствует себя отлично, но, прежде чем она успела произнести хоть слово, ее стало тошнить. Криста застонала и прижала ладонь ко рту. Хоук вскочил и, склонившись над ней, обратился к королеве:
— Что с ней? Она больна. В чем дело?
Илсвит тотчас подошла к Кристе, помогла ей приподняться и поднесла к губам настой ромашки, приготовленный загодя. Криста стала пить медленными глотками, а Илсвит сказала:
— Вот уже неделю ее по утрам мучает тошнота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109