У брата родится потомство, которое унаследует
ему, тогда как у ее детей не будет никаких прав на державу и венец.
Управда сочетается, несомненно, брачным союзом с девушкой царственной к
рови, которая принесет в приданое ему провинции, войско, народы. А она? Что
суждено ей? И перед ней отчетливее обрисовывались образы трех мужей, кот
орые совокупно с Гибреасом ковали заговор Добра. Ей нравились и Гараиви
и Солибас. Изборожденное лицо первого, оттененное плотно надвинутой на л
об скуфьей, узловатые плечи, очерченные под складками его колыхавшейся,
заплатанной далматики, свирепые жесты Ц все это так отвечало ее собстве
нному мощному укладу. Иногда ее чаровали лихорадочное спокойствие втор
ого, его толстое красное лицо, черная борода, плащ возницы и главное, осеня
вший чело его серебряный венец, когда его на плечах несли Зеленые. И, након
ец, Сепеос волновал ее тонкими очертаниями своего лица, дерзкими усами, п
ылкими взглядами, своим стройным телом, благозвучным голосом. Если степе
нь великого Логофета больше соответствовала Солибасу, а Гараиви Ц Вели
кого Друнгария, то Сепеосу скорее шли хламида, алая тога и головной убор в
еликого Кравчего. Он был моложе их, почти ее сверстник, смуглый, черноволо
сый, красивый.
Так раздумывала в своем простом покое, на другой день после бегов в Иппод
роме Виглиница и вспоминала Гараиви, Солибаса и брата своего Управду, ко
торый между тем расхаживал по городу, сживаясь с Византией, почтительно
приветствуемый Зелеными и Православными, угадывавшими в нем будущего Б
азилевса, каковым суждено ему было, несомненно, стать.

III

У подножья стен Золотого Рога, под выступом Гебдомонова дворца из светло
-желтого мрамора, Ц дворца, по имени которого назывался квартал, над кот
орым он господствовал Ц сидел на корточках Сабаттий, выставив вперед св
ой остроконечный череп. Темно-зеленые и светло-зеленые дыни лежали пере
д ним в радуге причудливых оттенков, и ленивый, неподвижный ждал он здесь
покупателей еще с зари. Он не зазывал никого, ни лодочников, дремавших на д
не своих ладей, Ц монокилон Ц ни редких прохожих, скользивших в тени укр
еплений перерезанных круглыми или четырехугольными башнями, и окаймле
нных листвой смоковниц, платанов, фисташковых деревьев, укоренившихся в
кремнистой почве Золотого Рога.
Иногда солнце как бы окропляло клочок стены, и тогда Сабаттий со своими д
ынями перебирался дальше. Упрямое отступление повторялось ежедневно с
такой непоколебимой точностью, что зевакам, растянувшимся на берегу про
лива, стоило взглянуть только на торговца дынями, чтобы знать, который ча
с.
Золотой Рог переливался, волнуемый кораблями, и, выбивая узоры пены, двиг
ались взад и вперед триеры, подобные исполинским мириаподам, плоскодонн
ые суда с очень высокими палубами, барки, которые плыли под парусами, силь
но натянутыми, развевавшимися или висевшими, образуя смешение алых и жел
тых тканей. Обтачивались мачты, выведенные на берег из какой-нибудь изви
лины пролива. Горделиво скользили носы судов, украшенные ликами Пречист
ой, сверкавшими под блестящими кливерами. Реяли вереницы лодок-монокило
н, и крики матросов смешивались с треском поднимаемых и опускаемых парус
ов, бывших двоякого вида: эллинского и латинского.
Противоположный берег Ц фракийский Ц усеян был отдельными зданиями и
увенчан монастырем, а на монастырской симандре Ц железном диске, подвеш
енном к станку Ц ежечасно отбивал молоток, возвещавший ударами часы. Фр
акийский берег уходил в глубину залива и тонул, сливаясь с Босфором, стре
мительно, как река, катившим меж берегов Азии и Европы свои синие волны, ко
торые день золотил лентами сверкающей чешуи.
Византия расстилалась за Сабаттием, оттененная Святой Премудростью и В
еликим Дворцом Самодержавных Базилевсов. Безумная роскошь дворцовых с
адов разодела первый холм убором роз, гелиотропов, кипарисов, мальвий, во
локнянок, ив и дубов. Немного пониже вырезалась овальная терраса Ипподро
ма, украшенная кольцом статуй, в мертвом бесстрастии созерцавших землю и
море, весь европейский берег до самого Киклобиона, пригороды, тянувшиес
я за предместьями, весь Золотой Рог, Босфор, Хризополис и Халкедон, Ц на А
зиатском берегу.
Приближались трое бедняков: один, очень дородный с волосами, как-то одере
венело ниспадавшими ему на спину. Другой Ц худой, с кожей, плотно сжимавш
ей его костлявое лицо, слабо оттененное плоскими бакенбардами. Третий Ц
со взглядом, в котором сквозили порочные вожделения, с приплюснутым нос
ом, иссиня красным пятном на щеке и жидкой бородой. Он был костлявый, высок
ий, почти исполинского роста. Они окликнули Сабаттия, и тот поднялся, но за
тем снова сел на корточки, крича им:
Ц Бесполезно тревожить меня! Вы узнали тайну Базилевса Византийского,
но Базилевс этот не нуждается в вас, и вы бродите теперь в муках. Свой дост
аток я хочу иметь не от высоких степеней, которых не будет никогда у вас, и
до которых нет мне никакого дела, но от продажи дынь!
Трое прохожих остановились перед Сабаттием, и он как в бреду, весь во влас
ти своих рассуждений, в которых проглядывал здравый смысл Ц продолжал:

Ц Ты продаешь ослов, Палладий, а ты, Гераиск, водишь ученых медведей и соб
ак, и ты, Пампрепий Ц ты носильщик. Не заботьтесь ни о чем другом и богатей
те! Я не брошу продажи моих дынь и не пойду за вами. Я знаю, что Базилевс, о ко
тором вы часто говорите мне, пойдет не с вами, но с Гараиви. Зеленые привет
ствуют его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20