Отдельные рапорты – о ходе боя, о гибели капитана, не справившегося с поврежденным самолетом и столкнувшегося в воздухе с «Сейбром», рапорты в спецчасть... Гибель... Хоронить летчика будут в Порт-Артуре, если вдруг найдется, что хоронить. Все остальное – ерунда. Пославший их в бой за береговую черту приказ командира полка и дивизии наверняка прикроет его от любых «официальных» проблем лучше любого щита. Направив эскадрилью из десяти «МиГов» на двенадцать современнейших истребителей одной из наиболее серьезно подготовленных американских эскадрилий, рвавших китайцев даже первой линии как Тузик тряпку, командование корпуса должно было представлять возможные последствия – все они воюют далеко не первый месяц. Потерять только одного при таком раскладе вовсе даже не так плохо. И это не считая тех, кого могли потерять китайцы, которых от полного разгрома спасло лишь своевременное появление их десятки.
Кому-то, наверное, такое соотношение могло показаться даже хорошим. На бумаге же оно должно выглядеть просто отлично. Погибшего звали капитан Гришенчук. Виктор Лу-кьянович Гришенчук. Украинец. Позывной «48», бортовой номер – «413». Ему было 29 лет.

Олега совершенно не волновало, куда они идут. Судя по поведению летчиков принявшей их части, идущий рядом крепкий мужик средних лет был старшим офицером – значит, он должен знать, что делать. Они шли так несколько минут – сначала между капонирами, потом просто через снежное поле, потом опять начались капониры. Ведомый хмыкнул, и, обернувшись на него, Олег мрачно кивнул на понимающий и больной взгляд, качнул в воздухе кулаком, из которого на мгновение высунулись два пальца, символизирующие пару. «Ничего, все нормально».
Прихрамывая на ходу от боли в продолжающих ныть и жаловаться ногах, он в конце концов не выдержал молчания и попытался выяснить у идущего вплотную к нему китайца, принятого им за командира полка, сколько потеряли его люди. Но тот импровизированных жестов то ли не понял, то ли не захотел понять.
– Владлен, ты хоть что-то понимаешь, о чем они говорят? – вконец отчаявшись, спросил он ведомого.
– Извините, товарищ подполковник. Не понял ничего.
– Разговорник учил? – строго вопросил Олег. Сам он вполне осознавал, что предложенный им к зазубриванию в корпусе русско-корейский разговорник сам почти проигнорировал – благо звание подобные вольности уже позволяло.
– Виноват... Хаигуньмар-ыль коньбухамнида «Я изучаю корейский язык» (корейск., вежливая форма).

...
Это тоже было понятно. Как раз эту фразу он знал и сам, но на ней все и заканчивалось. Знать чужой язык, а тем более язык союзников, конечно, очень полезно – однако еще в 1950-м обнаружилось, что попытки использовать хотя бы даже в учебном бою корейский язык (призванные в дополнение к опознавательным знаками ВВС КНДР убедить супостата в «местном» происхождении корпуса) заканчивались у всех максимум смехом. Отлично подготовленные летчики, не забывшие еще курсантскую зубрежку и успешно сдавшие все зачеты по требованиям маскировки радиообмена, немедленно теряли любую возможность говорить на корейском при первом же взгляде на чужой самолет в своем прицеле. Либо – при виде его за своим плечом. Это стало ясно уже в Ляодуне Ляодуньский полуостров был арендован у Китая Советским Союзом, в 1950 году на нем проводилось боевое сколачивание 50-й ИАД. Сборка и облет направляемых в Китай и Корею истребителей осуществлялся уже в Мукдене и Аньшане.

в 1950-м, и самое позднее к весне 1951 года от этой практики отказались полностью.
Единственное, что Олег вынес из убогого, усеченного к нынешней зиме языкового курса – это то, что цифру «1» в применении к своему позывному выбирать надо все же из китайского ряда В корейском языке (как и и японском) используются два ряда названий для числительных: собственные и заимствованные из китайского языка.

, произнося ее как «Иль».
Применять по отношению к себе обычное корейское «Хана» ему не хотелось совсем. «Лисицын – хана» – такое, по его мнению, в эфире звучало бы вовсе не смешно. Все же, если не считать китайские и корейские числительные позывные, которые учили «на всякий случай» (вероятно, чтобы при необходимости иметь возможность торговаться), советские летчики пользовались в воздухе исключительно русским языком. В горячие моменты он привычно и неизбежно переходил в безудержный мат – вроде того, которым так изобильно воспользовался при знакомстве все тот же офицер-китаец. То ли он пытался их впечатлить, то ли они просто не поняли друг друга, но матерная ругань с вопросительным тоном произносимой приставкой «нихон-го?» Японский язык (яп.).

, зачем-то добавляемой китайцем к каждому третьему слову, выглядела по меньшей мере странно.
Пройдя мимо последнего пустого капонира, они вышли на летное поле, на котором только редкий пунктир камешков обозначал границы рулежек. Аэродром Догушань, редкая по своей глубине дыра, из которой, тем не менее, регулярно поднимались в воздух китайские истребители, нет-нет, да отщипывающие кусочки от почти ежедневно лезущих через линию фронта американских и, реже, британских эскадрилий.
– Смотрите, – показал ведомый.
В десятке метров от входа в очередной капонир, где укрывался одетый в заиндевевшие маскировочные сети «МиГ», располагалась очерченная такими же камешками фигура, залитая битумом или гудроном, занесенным сейчас полосками смерзшегося снега. Фигура изображала кисть человеческой руки, сложенную в несложный оскорбительный жест: привет тому авиаразведчику, которому повезет сюда долететь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205