Люди потихоньку начали расходиться. Кто-то непристойно пошутил насчет того, почему лорд Эндрю де Монфор не спал целых три дня, и его слова вызвали взрыв хохота. Челси покраснела, однако обрадовалась тому, что окружающие отвлеклись от вопроса о том, что произошло с ее мужем, а это было гораздо важнее.
Девушка подняла голову и увидела над собой лицо леди Брукхэмптон. Она собралась сказать ей какую-нибудь колкость, но…
— Вызвать экипаж или портшез? — предложила та. Челси устало вздохнула:
— Да. — Она встала и помогла подняться Эндрю. — Да. Это было бы замечательно.
Глава 26
Эндрю хотелось заползти под кеб и приказать кучеру переехать его. Ему хотелось спрятаться от того, что с ним случилось, от того, что с ним происходит сейчас, от того, что произойдет вскоре. Ему хотелось провалиться сквозь землю от стыда.
Но вместо этого он призвал на помощь гордость, которой так славились де Монфоры, выпрямился в полный рост и поступил как истинный джентльмен: подал Челси руку и повел ее ккебу.
Спустя несколько мгновений они уже ехали по улице.
— Итак, теперь ты все знаешь, — сказал Эндрю, глядя в окно и наблюдая за проезжающими мимо каретами. — Между прочим, мы можем аннулировать брак, — добавил он, стараясь не смотреть на жену. — У тебя есть веские основания. Я пойму тебя.
Челси промолчала, Эндрю чувствовал на себе ее взгляд. В ожидании, когда она ответит ему, произнесет страшные слова, с болью и гневом высмеет его за то, что он скрывал такой ужасный секрет, он сжал ладони коленями. Однако Челси ничего не говорила, и ее молчание было красноречивее слов.
— Ну? — не вытерпел Эндрю, поворачиваясь к ней. — Так ты собираешься аннулировать брак?
— Вероятнее всего нет, — спокойно ответила Челси.
— Если так, то ты помешалась. Сейчас ты нашла приемлемое объяснение, чтобы удовлетворить любопытство всех этих остолопов, но, уверяю тебя, это повторится, и не раз, и в конечном итоге утебя не хватит воображения постоянно придумывать нечто правдоподобное. Ты почувствуешь себя униженной, все станут соболезновать тебе, и ты будешь жалеть, что не избавилась от меня, когда была возможность.
— Я не хочу от тебя избавляться, — уверенно заявила Челси, и в ее глазах появился опасный блеск. — Ты мой муж. И ты дорог мне.
— Тебе не может быть дорог тот, кого ты не знаешь. А ты не знаешь меня. Господи, ты совсем не знаешь меня…
— Это потому, что ты не даешь мне тебя узнать.
— Челси, умоляю, не губи свою жизнь, свои мечты, свою гордость из-за меня. Я чудак, не стоящий этого. Есть масса других мужчин, которые стали бы для тебя лучшими мужьями, с которыми ты появлялась бы на людях без страха испытать унижение.
— Прекрати, Эндрю. Я не желаю слушать эту чушь.
— Это не чушь, это правда.
— Ты все время отталкиваешь меня. Больше я этого не допущу. — В ее голосе появилась мольба. — Ведь я твоя жена.
Эндрю лишь взмахнул рукой.
— Я твой друг.
Он сглотнул, стараясь побороть нахлынувшие эмоции.
— А еще я полюбила тебя.
Эндрю резко повернулся к ней. На его лице отражалась смертельная мука. Челси заметила, как в уголках его глаз что-то блеснуло — возможно, слезы. Она поняла, что он взглядом отчаянно умоляет ее уйти, в то время как на самом деле не хочет этого, и взяла его за руку.
— Эндрю, — тихо проговорила она, — я дала обет быть с тобой в горе и радости, в болезни и здоровье. Мы торжественно поклялись в этом друг другу. Отныне мы связаны до конца жизни, и не надейся, что я брошу тебя и оставлю наедине с тем, что так тебя пугает, только ради того, чтобы не чувствовать себя неловко. Ты плохо меня знаешь. Понятно?
Эндрю оперся локтями на колени и спрятал лицо в ладонях. В душе у него шла тяжелейшая борьба.
— Ты болен, да?
Он лишь кивнул. У Челси в горле образовался комок, она почувствовала, как слезы обожгли веки. Ее сердце наполнилось нежностью. Сколько же сил ему требовалось, чтобы сохранить самообладание, когда он понял, что не в силах победить свой недуг! Сколько же сил ему требовалось, чтобы отталкивать ее в то время, когда он отчаянно нуждался в ее поддержке! И сколько же сил ему требовалось, чтобы притворятся, будто его болезнь — всего лишь докучливое недомогание, хотя на самом деле она вселяла в него смертельный ужас. Как страшно жить наедине со своими страхами! И еще страшнее, когда к этим страхам присоединяется одиночество! Сейчас Эндрю находился именно в такой ситуации.
Челси пересела к нему. Эндрю не шевельнулся. Она обняла его, он уткнулся лицом ей в плечо и наконец дал волю рыданиям.
— Я не должен был допускать, чтобы ты прошла через это вместе со мной, — бормотал он. — О Челси, для тебя это превратится в ад… в кошмар… Зачем тебе это надо?
Челси крепче обняла его и стала шептать, что отныне он не один и они всегда будут вместе. Эндрю не двигался, почему-то он не хотел сделать последний шаг к полному доверию между ними.
«О Эндрю, любовь моя! Мое сердце разрывается от горя!» Челси пыталась подыскать правильные слова, чтобы успокоить его. Вдруг она вспомнила о собственных страхах, и ее глаза тоже наполнились слезами.
— Мы не всегда можем помочь тем, кого любим, — тихо проговорила она. — Зато мы в состоянии сделать так, чтобы они не страдали в одиночестве. — Перед ее внутренним взором появилась забавная морда ее любимца, которая стала стремительно меняться: темные глаза затуманились, шерсть поседела. — У Пятнистого какая-то шишка за ухом, — продолжала она, обливаясь слезами. — Очень скоро он перестанет есть. А потом ляжет и откажется вставать. А потом умрет… И вместе с ним умрет огромная часть моего сердца. — Горячие слезы капали на плечо Эндрю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79