Но тут подол ее платья выскочил из-под пояса и плюхнулся ему на лицо. Благополучно лишившись возможности видеть и тем более дышать сквозь весь этот ворох юбок, Алекс судорожно хрипел и кашлял, инстинктивно пытаясь сделать глубокий вдох. Это только усугубило его положение, так как он нечаянно втянул в рот край самой тонкой нижней юбки.
Ему оставалось лишь одно: как можно скорее спуститься на землю, пока он не свалится и не свернет себе шею. Или пока Джосс не свернет ему шею, свалившись с него. Или пока он не потеряет сознание от удушья.
— Они хотят удрать в переулок! — крикнул кто-то у них над головой.
Глухо чертыхаясь, Алекс постарался ускорить свой спуск.
— Долго нам еще? — прошипел он, перед каждым словом отплевываясь от муслина.
— Я слишком боюсь высоты, чтобы смотреть вниз! — И Джосс с отчаянием обреченной зажмурила глаза. При этом она не отдавала себе отчета в том, что нижняя половина тела инстинктивно повторяет движения верхней, а значит, ее ноги еще сильнее стиснули шею несчастной жертвы. С языка Алекса сорвалось весьма неинтеллигентное выражение.
Почувствовав, как водосточная труба вздрагивает оттого, что кто-то из преследователей выбрался за ними из слухового окна, Блэкторн решил рискнуть и просто прыгнул вниз.
Они приземлились на голые булыжники, Джосс оказалась сверху. К счастью, им пришлось пролететь не более десяти футов. Но Джосс угодила каблуком по самой чувствительной точке мужского тела.
— Алекс, вам плохо? — с тревогой вскричала она, как только освободила от своих юбок изрядно позеленевшую физиономию милого друга.
— Лучше… не… бывает… — прокряхтел он, катаясь по земле. От боли у него перед глазами бешено мелькали алые звезды.
Их внимание привлекли двое мужчин, проворно спускавшихся по трубе. Джосс была вынуждена оставить полуживого Алекса и ухватилась за конец трубы в надежде оторвать ее от стены и лишить преследователей опоры. Последний крюк, на котором держалась труба, давно расшатался, и труба ходила ходуном у Джосс в руках. Джосс обхватила ее и стала раскачивать в надежде совсем вырвать крюк из кладки. Вскоре она с радостью услышала протяжный скрип и скрежет: крюк подался, нижний кусок трубы оказался у нее в руках, а верхняя секция обрушилась заодно с поимщиками.
Они свалились друг на друга точно так же, как за минуту до этого Джосс с Алексом, только лететь им пришлось намного дальше. Пока люди графа приходили в себя, охая и корчась от боли, Джосс дернула Алекса за руку:
— Бежим!
Тряся головой в надежде хоть немного очухаться и стараясь не обращать внимания на острую боль в паху, он кое-как выпрямился и заковылял за Джосс, крепко сжимая ее руку. За первым же поворотом переулок вывел их на более оживленную улицу, где им без труда удалось нанять экипаж.
Алекс со стоном рухнул на потертую плюшевую скамейку и посмотрел на Джосс:
— Надо же, как удачно, что мы женимся только для виду, а то я не скоро смог бы исполнить свой супружеский долг!
Джосс, несмотря на уязвленную девичью скромность, постаралась во всех подробностях припомнить обстоятельства их падения. От стыда она стала красной как рак.
— Ох! — воскликнула она, прижав к лицу руки в перчатках, испачканных ржавчиной. В итоге на перчатках оказалась еще и паутина. Но разве ее нынешний непристойный вид мог сравниться с тем, что она вытворяла несколько минут назад, вися на водосточной трубе? — Алекс, я обнимала моими… моими ногами вашу голову! Боже мой, я готова умереть от стыда!
Несмотря на свое незавидное состояние, Алексу все же хватило сил лукаво ухмыльнуться и ответить шуткой:
— Честно говоря, моя дорогая Джосс, главный урон моему здоровью нанесли не эти объятия.
— Как вам не совестно, Алекс? Пощадите хотя бы мою девичью чувствительность! — возмутилась она. Впрочем, в подобной ситуации вряд ли было уместно беспокоиться о том, как сохранить достоинство.
— Мой бесподобный синий чулок! Слава Богу, в вас гораздо больше чувства, чем чувствительности! — Довольно ухмыляясь, он окинул взглядом ее чумазое лицо и покрытые паутиной волосы. Где-то по пути она потеряла шляпку, и растрепанный узел волос сполз на самую шею. Прыгнув с трубы, они угодили в глубокую лужу, и от ее мокрого платья исходил отчетливый запах сточной канавы. Джосс оставалась верна себе.
«И я действительно ее люблю!» — вдруг подумал Алекс. Он тут же поспешил уверить себя, что эта привязанность не имеет ничего общего с физическим влечением, но Джосс оказалась гораздо забавнее, чем любая из его сестер. Он вообще не встречал таких, как она. И никому на свете — даже Драмму — он не мог бы доверить те тайны, что доверял Джосс.
— По-моему, из нас выйдет превосходная пара, Джосс!
— Но я еще не дала согласия на ваше скандальное предложение, — строго напомнила она. — Вы понимаете, на что идете? А вдруг вы передумаете? Что, если в один прекрасный день вы влюбитесь в женщину, которую захотите сделать своей женой? — вопрошала она, играя в адвоката дьявола. — Куда вы денете меня?
— Можете не бояться. Я не собираюсь влюбляться в какую-то одну женщину. Я слишком привык к разнообразию, к бесконечной смене лиц и не собираюсь менять своих пристрастий, — ответил он с сатанинской ухмылкой.
А Джосс с болью подумала о том, что и она когда-нибудь может влюбиться. Но Алекс почему-то даже в мыслях не допускает такую возможность. Какой спокойной и устоявшейся была ее жизнь до той роковой встречи в порту! Джосс занималась своим делом, выбросив из головы девичьи мечты о муже и детях. Но Алекс снова разбередил в ее душе ненужные грезы. Грезы, ставшие для нее, Джоселин Вудбридж, самой тяжкой пыткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111