Ее уже больше не держали на хлебе и воде. Отца испугала ее бледность – и он велел ей спуститься вниз, поесть хорошего мяса и выпить немного вина. «Он предпочитает иметь непокорную дочь, лишь бы она не умерла», – с нежностью подумала она. Отец очень беспокоился о ней, и Джейн хотелось порадовать его. Она была готова признать, что была капризна и дерзка, но все равно будет настаивать на том, что сама может позаботиться о себе. Например, ровно через пять минут она собиралась проскользнуть во двор и там, у конюшен, встретиться с таинственным вельможей, столь сильно увлекшимся ею. Кейт принесла ей несколько посланий, в которых он пылко объяснялся ей в любви и уверял, что она глубоко запала ему в сердце, что он не сможет ни спать, ни есть, пока она не согласится выслушать его мольбу. После заточения все это очень увлекало и радовало Джейн, а поскольку в приключении был привкус опасности, то она не смогла устоять.
Отец позволял ей прогуливаться по двору, но она не должна была выходить на улицу одна. Джейн улыбнулась: «Бедный, милый, глупый человек! Он и не подозревает, что во дворе можно так же смело пускаться в авантюры, как и на улице!»
Вошла Кейт – губы поджаты, глаза горят, на лице так и написано, что что-то затевается. Джейн приложила палец к губам и осторожно оглядела стол. Томас похрапывал, Джейн поднялась и на цыпочках выпорхнула из комнаты.
Кейт прошептала:
– Он пришел. Ждет вас во дворе.
Джейн завернулась в плащ, который прихватила с собой Кейт, и поспешно вышла из дома. К ней сразу же приблизилась темная фигура.
Уильям, лорд Гастингс, был одет подчеркнуто модно. Ему хотелось сохранить в секрете свою личность, но в то же время дать понять Джейн, что он человек высшего света. Можно было бы сказать ей, что он, Гастингс, друг короля, но его слишком хорошо знали по всей стране, и Джейн рано или поздно обнаружила бы, что у него есть жена, причем не кто-нибудь, а сестра самого великого графа Уорика. Поэтому он утаил свое имя, но оделся так, как могла себе позволить одеваться только самая высшая знать. Башмаки у него были удлиненными, с очень острыми носами. Короткий жакет открывал взору стройные ноги и бедра, а широкие свисающие рукава были длинны по тогдашней моде. Шляпу украшали перья, ворот был отделан драгоценными камнями.
– Джейн! – Он положил руки на ее плечи, поцеловал и прижал к себе.
– Довольно, – сказала она. – Что вы желаете мне сказать?
– Сказать тебе! Да то, что в мыслях я говорил тебе уже тысячу раз. Оставь все это убожество, и пойдем со мной…
– Мой отец не обрадовался бы, услышь он, как вы отзываетесь о его доме, милорд.
– И все же, Джейн, если бы ты увидела дом, который я приготовил для тебя, то не устояла бы.
– Милорд, если бы вы убрали руки и не дотрагивались до меня, общение с вами доставило бы мне большее удовольствие.
– Ты жестока, Джейн.
– Нет, просто любопытна.
– Так ты заставляешь меня танцевать под свою дудочку только… из простого любопытства?
– Да, я слишком любопытна. А вы чересчур влюбчивы. Если бы я не была любопытна, а вы не были бы так влюбчивы, то мы бы с вами никогда не встретились.
– Ты имеешь в виду, что наша встреча для тебя ничего не значит, тебе просто стало любопытно?
– А как же может быть иначе, если я вас едва знаю?
– Джейн, тебе просто нравится дразнить меня. Иди сюда, подальше от света, и поцелуй меня. Позволь мне показать тебе, какой бы у тебя могла быть жизнь со мной.
Она рассмеялась.
– О, это я знаю очень хорошо. Я бы, несомненно, жила в апартаментах в одном из тех серых домов на другой стороне реки, куда бы вы отвезли меня и через недельку-другую бросили.
– Бросил бы!..
– Да, бросили бы. И если бы я вас спросила: «Куда вы сейчас направитесь, сэр?» – вы бы ответили: «Найти другую, такую же простушку, как ты». Именно так, если бы вы были искренни. Вы думаете, что я родилась только вчера? Нет. Не приближайтесь ко мне! Если вы сделаете это, я закричу. Мой отец в обеденном зале. Он спустит собак…
– Почему тебе нравится унижать меня? Пресвятая Богородица, я еще никогда не терпел подобного. Разве это не говорит о том, как я тебя люблю?
– Говорит. Но говорит еще и о том, что у вас очень большие сомнения.
– Послушай, Джейн…
– Слушать вас, когда вы даже не назвали мне своего имени!
– Ты все равно узнаешь его рано или поздно. И тогда пожалеешь, что так оскорбляла меня…
– Скажите на милость! – насмешливо проговорила Джейн. – Так, может, вы Его светлость король?
Он смешался, ибо желание заставить ее поверить, что так оно и есть, было настолько велико, что он не стал возражать.
– Я слышала, – продолжала она, – что король очень любит бывать в обществе своих подданных-женщин. Здесь, в Сити, говорят: «Прячьте своих жен и дочерей, сюда идет король». Но вы не король…
– Ты в этом уверена?
– Конечно. Говорят, что нет такой женщины на свете, которая могла бы сказать ему «нет». Ну а разве я не женщина? И тем не менее с легкостью отказываю вам. А это значит, что вы не Его светлость…
– Тебе нравится дразнить меня.
– Так же, как вам нравится преследовать меня.
– Джейн, разве ты не можешь полюбить меня хоть немного? Я бы дал тебе все, что пожелаешь. Джейн, подумай об этом… великолепные драгоценности… жизнь при дворе… все!!!
– Все, кроме брака.
– Я не сказал, что не женился бы на тебе.
– Но вы не сказали и обратного.
– Послушай, Джейн, но если ты настаиваешь…
– Я настаиваю? Это вы, а не я проявляете настойчивость.
– Давай кончим эти шутки. Я обожаю тебя, Джейн.
– Правда доставила бы мне большее удовольствие, чем ваше обожание. Если вы готовы сделать мне достойное предложение, то почему бы вам не отправиться в дом моего отца, а не в эти конюшни?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106