Отец и вправду спас меня. – Если б я остался, чтобы драться с адскими тварями, я бы тоже уже превратился в покойника.
– Ты, похоже, не только промок, но еще и промерз, – заметил Эйбер. – Может, бренди?
– С удовольствием! – отозвался я, убирая мокрые волосы с лица.
На письменном столе стояла бутылка и стакан. Эйбер налил мне щедрую порцию, и я осушил стакан одним глотком. Эйбер налил еще. Теперь я уже пил медленно, по глоточку.
Я встал со стула и подошел к камину. Уложенные вечером дрова уже прогорели, и остались лишь рдеющие угли, но от них все еще тянуло теплом. До чего же приятно было стоять вот так и греться, словно кот на солнышке!
Эйбер подложил в камин еще пару полешек и разворошил угли кочергой. Заплясали язычки пламени, и поленья занялись. В комнате сразу стало теплее, но я так и остался стоять у камина, поворачиваясь к огню то одним, то другим боком.
– А как ты меня сюда перетащил? – спросил я у Эйбера. – При помощи Логруса?
– Да.
Эйбер подошел к письменному столу, взял лежащую там карту и показал мне. На ней был изображен я сам. Я держал в руках подсвечник и вглядывался куда-то во тьму.
– Именно так я себя сейчас и чувствую, – с невеселым смешком сознался я. – Заблудившимся в темноте. Или, может, найденным, – но все равно в темноте.
Я хотел было взглянуть на карту поближе, но Эйбер сказал:
– Извини, она еще не высохла, – и отнес ее обратно на стол.
Я глотнул еще бренди и с удовольствием почувствовал, как приятное тепло разливается по желудку. Может, в этом и вправду есть кое-какая польза – быть членом такой сумасшедшей семейки. Когда тебя в последнее мгновение спасает брат, с которым ты лишь вчера впервые встретился… да, любой бард с легкостью состряпал бы из этой истории героическую песнь.
Нахмурившись, я вспомнил короля Эльнара и моих погибших товарищей, и их заколдованные головы, которые я колошматил, пока не превратил в бесформенную массу. Эх, если бы у этой истории был счастливый конец…
Эйбер тем временем взял с кровати одеяло и вручил его мне.
– Сними-ка ты эти мокрые тряпки да вытрись как следует, – распорядился он. – А я принесу тебе еще что-нибудь из одежды Мэттьюса. А когда переоденешься, я тебя сразу отведу к отцу. А то он жутко беспокоится.
– Спасибо! – от души поблагодарил его я.
Вскорости Эйбер вернулся со штанами, рубашкой, нижним бельем – и моим слугой. Судя по заспанному виду Горация, Эйбер вытащил его из постели.
Соединенными усилиями они довольно быстро переодели меня и привели в порядок. Сам я сделался довольно вялым; после всего пережитого – и хорошей порции бренди – тело мое словно налилось свинцом, а голова принялась раскалываться. Мне сейчас хотелось лишь одного: забраться в постель и не вылезать оттуда пару дней.
У Эйбера нашлись запасные сапоги, но они оказались мне малы. Гораций куда-то сбегал и принес пару побольше. Я не стал спрашивать, где он их раздобыл, но, подозреваю, он их спер у кого-то из моих братьев. Впрочем, на это мне было начхать.
– Ну вот, готово, – сказал Эйбер, оглядев меня с ног до головы. – Только постарайся не свалиться по дороге.
– Мне уже лучше, – солгал я.
– Значит, это все бренди. Выглядишь ты кошмарно.
– Возможно.
Я глубоко вздохнул и повернулся к двери. Меня слегка пошатывало. «Пора нанести визит отцу, – подумал я. – Откладывать больше нельзя». Кажется, я сказал об этом вслух.
– Хочешь, я пойду с тобой? – спросил вдруг Эйбер, взяв меня под локоть.
– Не стоит, – сказал я. – Он все равно захочет поговорить со мной наедине. Нам есть что обсудить.
– Ты прав. Меня он никогда к себе не вызывает. Но все-таки… – Эйбер заколебался.
– Я знаю дорогу, – заявил я с уверенностью, которой на самом деле вовсе не испытывал.
– Точно?
– Да.
– Ну, тогда желаю удачи. – Эйбер взглянул на Горация и велел: – Иди с ним. Просто на всякий случай.
– Слушаюсь, лорд, – отозвался Гораций. Он подошел поближе, и я слегка оперся на его плечо.
– Спасибо тебе за все, – сказал я Эйберу.
– Ты даже не знаешь, до чего же ты везучий!
– Еще как знаю! – усмехнулся я.
– Ладно, выметайся отсюда. Отец ждет.
Гораций помог мне выйти в коридор. Там я набрал в грудь побольше воздуха и заставил себя выпрямиться. Уж спуститься по лестнице самостоятельно я как-нибудь сумею. Не хватало еще, чтобы слуги видели, как я хромаю на обе ноги и опираюсь на мальчишку – слухи мгновенно разлетятся по всему Джуниперу.
Благодаря указаниям Горация, я быстро нашел путь в путанице коридоров, миновал стражников и очутился у кабинета Дворкина.
Стучать я не стал – просто распахнул дверь и вошел. Дворкин сидел за одним из столов и возился с четырехруким скелетом. Завидев меня, он вскочил.
– Что произошло? Где ты был? Ты… ты просто исчез!
Я пошатнулся, и Гораций тут же метнулся ко мне. Я снова оперся на него, и он помог мне сесть.
– Ты свободен, – сказал я.
– Да, лорд, – отозвался паренек, поклонился и поспешно удалился.
Я рассказал отцу обо всем, что со мной произошло: о том, как я вдруг очутился на равнине к северу от Кингстауна, превратившейся в место побоища, о головах короля Эльнара и его лейтенантов, о том, как они меня выдали, о том, как я убегал от адских тварей и как обнаружил, что город сожжен.
– А потом меня спас Эйбер, – сказал я. – Он нарисовал мою карту, дотянулся до меня и вытащил оттуда.
– Значит, оно работает, – с благоговейным страхом произнес Дворкин. – Камень действительно содержит точную копию твоего узора. И теперь ты настроен на него, а он – на тебя.
– Не понимаю. Дворкин мягко улыбнулся.
– Ты добрался в Илериум самостоятельно, воспользовавшись собственным узором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71