— Какие?— Разные — покер, рулетка, скачки, лотереи. В основном скачки и лотереи.— Если бы старый дурак немного подождал, я вернул бы ему все деньги, — заявил Гарри.Перри Мейсон повернулся к Берте и очень внимательно посмотрел на нее.— Тысяча пятьсот долларов — это все ваши сбережения?— Это все, что у меня имеется в банке.— Вы отложили их из своего жалованья?— Да.— И еще посылаете матери семьдесят долларов в месяц?— Да.— И вы хотите заплатить за Гарри, чтобы его не засадили в тюрьму?— Да, это убьет мать.— Насколько я понял, вы собираетесь выплачивать долг из вашего жалованья?— Да.— Гарри остался без работы, и вам придется его содержать, — сказал Мейсон.— Не беспокойтесь обо мне, — сказал Гарри. — Я буду работать и выплачу сестре все до единого цента. Ей не придется выплачивать долг из своей зарплаты. Я все верну меньше чем за месяц.— Откуда вы возьмете деньги?— Мне их вернут. Я вложу их в дело. Не может быть, чтобы мне всегда не везло.— Другими словами, вы намерены продолжать игру?— Я не сказал этого.— Какие вложения вы имели в виду?— Я не хочу говорить вам об этом. Вы только должны уладить дело с Бассетом. А с сестрой я все улажу сам.— Хорошо, — сказал Мейсон. — Я дам вам совет: не платите Бассету ни цента.— Но я же взял у него деньги.— Не платите ему ни единой монеты.— Он дал мне срок до завтрашнего вечера, а потом обещал передать дело окружному прокурору, — сказал Гарри таким тоном, словно адвокат мог недооценить ситуацию.— Тюрьма — лучшее место для вас, молодой человек, — сказал Мейсон.Берта широко раскрыла глаза.— Я очень давно работаю юристом, — продолжал Мейсон, — и встречал подобных типов. Их первое преступление всегда маленькое. Кто-то покроет это из жалости, принесет жертву. Ставлю десять против одного, что сестре уже приходилось делать вам добро, Гарри.— Кому какое дело до этого? И кем, черт побери, вы себя воображаете?! — вспыхнул Гарри.Перри Мейсон внимательно смотрел Берте в лицо:— Так это его первое преступление?— Я оплатила один или два чека, — медленно ответила она.— Верно! Ваш брат катится вниз, а вы его покрываете, и он знает, что вы и впредь будете заступаться за него. Он начал с подделки чеков, а когда все стало вам известно, то клялся, что больше это не повторится. Он много чего говорил. Он найдет работу. Сделает то и это. Говорить легко. Болтовня — единственная монета, которой он расплачивался с кем бы то ни было и за что бы то ни было. Он и себя самого гипнотизирует и верит, что сделает то, о чем говорит. Но у него на это духу не хватает. Да и вообще он не намерен работать. Намерен тянуть из вас деньги на «большую игру». Схватит куш и набьет полные карманы денег.Он из тех парней, которые мнят себя крупными личностями, а на деле он не в состоянии покончить с грязными делами и по-настоящему взяться за работу. Когда попадает в очередной переплет, начинает жалеть себя и хочет, чтобы кто-то выслушал его жалобы, а если ему мало-мальски повезет, тут же начинает пыжиться и покровительствовать всем своим друзьям. Потом снова получает по носу, приползает и, уткнувшись вам в колени, хлюпает, хнычет о своих бедах, а вы гладите его по головке и обещаете защитить и выручить.Единственное, что здесь требуется, — это заставить молодого человека жить своим умом. Слишком долго он опирался на женщин. Он младший брат. И вы вели сражения вместо него. Я полагаю, что ваш отец умер и вы платили за обучение Гарри?— Я отдала его в бизнес-колледж. Мне хотелось, чтобы он стал бухгалтером. Это все, что я могла сделать. Иногда я ругаю себя. Я думаю, что надо было попытаться дать ему лучшее образование. Но после смерти отца у меня на руках оставалась мать и…Гарри Маклейн вскочил.— Пошли, сестричка, — сказал он. — Парню, который привык хватать большие гонорары, легко сидеть в кресле и читать лекции. Нечего его слушать.— Напротив, вы должны меня дослушать, — сказал Мейсон. Он встал и указал юнцу на стул. — Сядьте и слушайте.Гарри уставился на него с мрачной враждебностью, но Мейсон шагнул к нему, и Маклейн опустился на стул. Мейсон повернулся к Берте.— Вы хотели получить совет, — сказал он, — я даю вам его. Вы не сможете покрыть растрату так, чтобы Бассет не привлек вашего брата к ответственности. Кроме того, вы не сможете жить сами и помогать матери, содержать брата и еще выплачивать деньги Бассету. Я попытаюсь взять этого молодого человека на поруки, но он должен будет все рассказать. Он скажет суду, кто взял у него деньги и куда вложил их. Это приучит его не полагаться на сердобольную сестру, а самому отвечать за себя. Пусть самостоятельно встанет на ноги, он же мужчина.— Но поймите же, я верну все деньги мистеру Бассету, — умоляюще сказала Берта. — Все до единого цента. И это независимо от того, попадет ли брат в тюрьму.— Сколько вам лет? — спросил Мейсон.— Двадцать семь.— А вашему брату?— Двадцать два.— Почему вы должны платить за его растрату?— Потому что он мой брат. И потом, надо считаться с матерью. Поймите же, мама нездорова, она немолода, и Гарри — ее отрада.— Ее любимчик?— Конечно. Он же мужчина. Единственный мужчина в семье, с тех пор как умер отец.— Понимаю. Вы не можете сказать об этом матери?— Боже мой, конечно нет! Это убьет ее. Она думает, что Гарри — бизнесмен, правая рука мистера Бассета, а Бассет — один из самых крупных финансистов в городе.Мейсон побарабанил пальцами по столу:— И вы готовы заплатить деньги независимо от того, возбудит Бассет дело или нет?— Да.Мейсон повернулся к Гарри.— Молодой человек, — сказал он ему. — Вы тут говорили, что вам не везет. Когда вы сегодня придете домой, встаньте на колени и поблагодарите Бога, что у вас старая и больная мать.
1 2 3 4 5 6 7 8