– Но ведь ты была так не похожа на других женщин. Ты никогда не смотрела на меня ниже пояса.До нее не сразу дошел смысл его слов.– Я умерла бы от стыда, если бы ты заметил, что я смотрю на твою нижнюю часть.– Заметь, я буду рад, если ты посмотришь на нее сейчас.И она посмотрела. О боже… Его возбуждение было очевидно. Неудивительно, что она почувствовала его сквозь несколько слоев одежды еще тогда, в «хаммере».– Хочешь посмотреть? – спросил он. Она не собиралась дразнить его.– Да.– Тогда смотри.Он скинул рубашку, а затем рывком избавился от белья, и перед Грейс предстало совершенное мужское тело.– Тебе нравится? – с гордостью спросил он.– Очень… – Ей пришлось прокашляться. – Очень нравится.– А теперь мы разденем тебя до конца.– Хорошо.Он присел и, поставив ее ногу к себе на колено, снял с нее туфельку. Грейс пришлось держаться за его плечо, чтобы не упасть. Кожа его была горячей и гладкой.Он потянулся вперед и поцеловал ее живот – чуть ниже пупка. Она издала звук, который ей самой показался незнакомым.Амир взглянул на нее и усмехнулся.– Все хорошо, мой котенок.О боже. Ее шейх сведет ее с ума. Он мягко поглаживал ее ногу, и пальцы ее вцепились ему в плечо, когда одно ощущение сменялось другим. Он нежно поставил ее ногу на пол, затем снял туфельку с другой ноги.Она превратилась в трепещущий комок нервов, когда он медленно снял с нее трусики. Когда он поцеловал курчавые шелковистые волосы, покрывавшие ее лобок, Грейс тихо вскрикнула.Он нагнулся, и в самом ее интимном месте оказался его язык. Он проник между трепещущих лепестков и стал ласкать средоточие ее женственности. Грейс издавала мурлыкающие звуки, нежась в его объятиях.Он крепко держал ее за бедра, не давая ей пошевелиться, а наслаждение между тем окутывало ее волнами, которые становились все больше и больше, и она почувствовала, что скоро произойдет взрыв.Наверное, она сказала очень громко:– Подожди, мой милый. Я готова принять тебя.Ее тело содрогалось от такого сильного желания, что колени Грейс подкосились. Амир подхватил ее, готовую упасть, и понес в ванную.Когда они опустились в пузырившуюся теплую воду, она поняла, что это минеральная вода. По ее поверхности плавали лепестки роз, и даже в своем сумасшедшем состоянии она поняла, что Амир сделал это… только для нее.Такую ванну она раньше не принимала. Впервые кто-то ласково мыл ее тело, впервые она нежилась в ароматной воде с мужчиной.В ванне, выложенной мозаикой, он снова возбудил ее и дал понять, что тоже возбужден.– Я хочу назвать тебя своею женщиной.Эти слова вошли глубоко в ее сердце.– Да.– Ты позволишь мне соединить наши тела?– Да. – Это слово прозвучало словно вскрик.Независимо от того, какие чувства он испытывал к ней, она готова была отдать ему не только свое тело. Она отдавала ему свое сердце, свою душу. Она бы отдала ему и свою жизнь, если бы он захотел взять ее.Амир бережно уложил ее на диван. Он снова начал ласкать ее тело, и к тому времени, когда он прикоснулся к низу ее живота, между ног, она жаждала стать его женщиной. Но вместо того, чтобы войти в нее, он начал легонько поглаживать ее пальцем. Это было настолько интимно, но настолько хорошо, что она даже не покраснела.– Почему? – все-таки спросила Грейс, не понимая цели его действий, но томясь от едва сдерживаемого желания.– Я готовлю твою плоть принять мою. Я не маленький, а ты вся сжалась.– Мне кажется, ты еще не занимался любовью с девственницами, – выдохнула она, в то время как его пальцы ласкали ее лоно, и от этого тело ее содрогалось от удовольствия.– Нет.– Тогда откуда ты знаешь, что нужно делать?– Этому учили мужчин в моей семье.– Благослови бог твоих предков, – сказала она, и через секунду почувствовала, как его напрягшаяся плоть коснулась входа в ее лоно.Он был такой большой… Но Грейс совершенно не волновалась.– Сделай это.Амир целовал ее, ласкал, и когда она была готова взорваться и разлететься на мелкие кусочки, он ринулся вперед. Ей было больно, но это была радость. И невероятное наслаждение.Их тела слились вместе со страстной силой, и его крик наслаждения последовал сразу же за ее криками. Тело Амира тяжело надавило на нее и укрыло, как тяжелое одеяло.– Извини, – пробормотал он в ее шею.– За что? – спросила она, не понимая ничего.Ведь она испытала такой экстаз.– Я не мог продержаться подольше.– Ты думаешь, могло быть лучше? – искренне удивилась она.– Гарантирую это.– Тогда я точно не выживу.Но она выжила. Это повторялось снова и снова в течение трех дней: они занимались любовью перед камином, в ванной, в кровати, а однажды прямо в пустыне, на куче шелковых простыней и подушек.Они никогда не говорили о будущем, но, занимаясь любовью, болтали и смеялись…И теперь, когда их трехдневная идиллия закончилась, и они возвращались на машине во дворец, он ничего не говорил о своих планах на будущее.Грейс почувствовала, что в глубине души ее беспокоит эта проблема, в то время как он всю дорогу рассказывал об истории своей семьи. И, несмотря на свои опасения, она наслаждалась каждой минутой его рассказа.Пока он не дошел до дней своей юности.– Я познакомился с Жасмин, когда мы были маленькими детьми. Она была дочерью ближайшего друга и советника моего отца.– И когда ты понял, что любишь ее?– Я всегда это знал. И решил, что не смогу жениться на ком-либо, кроме Жасмин. Мы официально объявили о нашей помолвке, когда нам исполнилось восемнадцать лет. И никто из наших семей не удивился.– А потом она умерла.Лицо Амира исказила боль.– Да. Потом она умерла.– Извини. Ты бы был уже отцом, если бы она жила. Однажды ты станешь отцом, и очень хорошим.– Я всегда верил в это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31