«Кризис!» Газета буквально вопила в ужасе, выражая мнение всех, кроме хоккеистов и тренеров.
«Можно найти в случившемся и положительный момент: играть нам с ними осталось один раз, и мы можем выйти в финал, – сказал Сэйзер. – Можем. Они выиграли 5:4 в товарищеской встрече в Монреале, но этот матч мы провели гораздо лучше. У нас имелись возможности забить. У Босси было три верных случая, и если еще раз у него возникнет такая возможность, он забьет, я уверен. Он слишком хороший игрок, чтобы упустить свой шанс еще раз».
Хоккеисты говорили между собой о том же. Первый из этих двух быстрых голов во втором периоде был забит русскими лишь по счастливой случайности. Счет в тот момент стал 2:2, и, пока канадцы пребывали в шоке, русские забили еще гол. Вот чего надо избегать: разочарования. «Надо играть безукоризненно, и мы можем победить, – говорили ребята. – Никаких ошибок…»
А в это время разгоралась холодная война. Сэйзер укорял средства массовой информации, что они не поддерживают его команду. Репортеры в ответ стреляли без промаха: команда выиграла лишь одну игру из пяти. Босси считал, что Кубок Канады существует только потому, что этого хочет Алан Иглсон. Исполнительный директор НХЛ.

В подтверждение своей мысли приводил тот факт, что на матч Канада – СССР собралось лишь 12 383 зрителя: «Стоит задуматься, нужен ли кому-нибудь этот турнир?» – сказал Босси.
Проснувшись утром после поражения, Уэйн узнал, что, может быть, это последний в его жизни Кубок Канады.
«Видели ли вы когда-нибудь еще, чтобы хоккеист играл под таким давлением, как Гретцки в этом турнире? – цитировали газеты слова Гаса Бэдли. – От него ждут многого. Он может великолепно играть, как в матче с чешской сборной, но все нападают на него за то, что он не смог забить шайбу… Многое может произойти за четыре года. Но если бы нужно было решать сейчас, играть ли ему в будущем Кубке Канады, я уверен, Уэйн бы отказался». Это было новостью для Уэйна. К следующему турниру ему исполнится только двадцать семь. Он будет не настолько стар, чтобы не играть. Я думаю, он стал бы играть и в пятьдесят. Без сомнения, это был очень тяжелый турнир для него. В Монреале во время товарищеских матчей он отравился. Ему не нужно было выходить против шведов в Ванкувере, но он играл. Сэйзер даже сказал: «Ему еще никогда так не доставалось, как в последних двух играх. Он слишком слаб, чтобы отбиваться».
Он выздоровел к матчу с ЧССР и был признан самым полезным игроком в проигранной русским встрече. Теперь он и все остальные канадские хоккеисты должны были показать все, на что способны, потому что русские выходили в полуфинал не удовлетворенными первой победой и полными решимости забивать снова и как можно больше. По крайней мере, такое впечатление осталось после выступления их тренера Виктора Тихонова.
Тихонов был недоволен грубостью канадцев во время первой игры и заявил, что его команду не запугают хоккеисты, которые «как индейцы коллекционируют скальпы». «Мы не боимся никого, – сказал он. – И такая игра не принесет канадцам победы в полуфинале. Хоккей – игра. А не война».
Есть два взгляда на этот полуфинальный матч. Некоторые считают, что это была самая замечательная игра всех времен. Другие говорят, что она уступала восьмой игре в серии Канада – СССР 1972 года, когда на последней минуте Пол Хендерсон забил победную шайбу и Канада выиграла серию. Но все согласны, что матч этот как минимум на втором месте.
У Сэйзера был план игры. Раньше канадцы чаще вели шайбу по флангу, а затем передавали ее в центр. В большинстве случаев русские перехватывали шайбу при этих передачах и быстро переходили в контратаку. Теперь крайние нападающие должны были держать шайбу и ждать. Если противник завяжет борьбу с ними, хорошо. Игрок на точке вбрасывания будет свободен. Если нет, нужно остальным нападающим собираться перед воротами, закрывать вратарю обзор, а бросать не с пятачка, а примерно с точки вбрасывания.
Канадцы были уверены, что им придется играть в этот раз против Мышкина, а не против Тыжных. Мышкин долгое время считался вратарем номер два после Третьяка и был выдающимся вратарем. Русские, конечно, выйдут лучшими силами.
Но Сэйзеру предстояло принять трудное решение. Все считали, что в ворота нужно ставить Реджи Лемелина. Он стоял в товарищеском матче со сборной СССР, закончившемся нашим поражением 4:5 и был посажен в запас на следующий день. Снова в составе команды он появился после травмы Фюра и отлично сыграл в выигранной у команды ЧССР встрече. С другой стороны, русские только что забили шесть голов в его ворота. Сэйзер долго думал, но решение свое держал в секрете. «Русские тоже читают газеты, – отшучивался он. – Они все делают на совесть».
А решил он поставить Питерса.
«Я уговаривал себя стоять спокойно, – рассказывал позже Питере. – Держать эмоции под контролем, потому что иначе они помешают мне видеть игру. Я не боялся и не нервничал. Я желал победы своей команде и своей стране».
Теперь в записи эти слова могут показаться кому-то «подготовленным экспромтом». Но это не так. Они шли от сердца. Это было заметно, когда он говорил. Голос прерывался, и слезы стояли в глазах. Он только что сыграл самую важную игру в своей жизни…
Это было похоже на поединок боксеров-тяжеловесов, в течение 15 раундов так и не выяснивших, кто чемпион.
Команда Канады доминировала почти все время, но несмотря на большое преимущество в бросках по воротам (35:20), в первом периоде так и не смогла взять ворота Мышкина. Питерс несколько раз спасал свою команду, и второй период закончился со счетом 1:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60