Дреглот угрожающе навис над ней, готовый стиснуть ее в любовных объятиях. Он провел по ее груди острым когтем, затем поднес его к морде, посмотрел и начал обсасывать. Вязкие, вонючие слюни, смешанные с ее кровью, капали ей на лоб.
– Будь осторожнее, – сказала небрежно посланница. – Если твой сын убьет меня быстро, много ли удовольствия вы получите?
Джеггред издал низкий, рычащий звук. Триль ответила:
– Ты его недооцениваешь. Я наблюдала, как он разделался с восемью пленниками всего за несколько секунд, но также видела, как он проводил целые дни, отщипывая по маленькому кусочку тела у ребенка. Это зависит от его настроения и, нужно добавить, от моих указаний.
– Конечно, – отозвалась Фейриль. Небольшая глубокая ранка на щеке начала гореть. Джеггред обвел когтем ее губы, но не поранил.
Продолжая водить когтем по лицу пленницы, Джеггред поднял одну из меньших рук, которая, если бы не роскошные, покрывавшие ее волосы, вполне сошла бы за руку обыкновенного дроу. Он схватил Фейриль за ухо и начал крутить его так, что она закричала от неожиданной зверской боли. Когда он, наконец, прекратил, ей показалось, что она оглохла. Хотя какое это теперь имеет значение? На ближайшие часы глухота была для нее самой маленькой проблемой.
– Я хочу, чтобы ты не отрицала свою вину, – вздохнула миниатюрная Матрона Бэнр. – Мне всегда это казалось скучным.
– Даже если это правда? – Фейриль чувствовала, как из нового пореза под глазом течет кровь. Очевидно, Джеггред зацепил когтем по ее лицу, когда крутил ухо.
– Не утомляй меня, – приказала Триль. – Ты сбежала, и это указывает на твою вину.
– Все это подтверждает только то, что кто-то настраивает тебя против меня, – возразила Фейриль. Джеггред схватил прядь ее волос и сильно дернул. – Мне не нравится, когда меня несправедливо обвиняют.
– Ты надеялась скрыться в Чед Насаде? – удивилась Триль. – Мое слово – закон! И там тоже!
– Откуда ты знаешь? – спросила пленница.
Джеггред отвесил ей пощечину когтистой лапой, отчего ее голова дернулась в сторону и на мгновение все померкло перед глазами. Потом сознание вернулось, она почувствовала привкус крови во рту.
Дреглот присел, почти вплотную придвинул морду к ее лицу и прорычал:
– Уважай избранницу Ллос!
– Я не думала проявлять неуважение, – заявила Фейриль. – Я только говорю, что происходит что-то неладное в Чед Насаде. Может быть, какие-нибудь мерзавцы устроили переворот или, возможно, город погребен под потоком лавы. Я молюсь, чтобы этого не случилось, но ведь мы не знаем! Нам нужно это выяснить, вот почему я попробовала уйти. Не для того, чтобы рассказывали о слабости духовенства Мензоберранзана. Клянусь Матерью Страстей, это ведь и моя слабость тоже! Надо собрать сведения и восстановить связь с Чед Насадом…
– Я говорила тебе, что у меня есть связь с Чед Насадом, – прервала ее Триль.
– …надежную связь… – настойчиво продолжала Фейриль. – Я хотела быть полезной и таким образом доказать, что я – твой верный вассал, а не предатель.
Триль презрительно сплюнула.
– Мои верные слуги мне повинуются.
Фейриль хотелось плакать, не от страха, хотя она очень боялась, а от глубокого разочарования. Джеггред провел когтем по ее сонной артерии.
– Матрона, – опять заговорила Зовирр, – я умоляю тебя. Позволь мне встретиться с тем, кто оклеветал меня. Дай мне этот шанс доказать мою верность. Разве не тяжело знать, что кто-то тебе лжет? Разве твои придворные льстецы не злословят друг о друге все время, домогаясь твоего расположения? Разве это не ложь – говорить, что в Чед Насаде все хорошо, тогда как прошли уже месяцы без единого каравана?
Триль заколебалась, и у Фейриль шевельнулась надежда. А затем правительница Мензоберранзана произнесла:
– Ты – лгунья, и это тебя погубит. Если ты рассчитываешь на мое милосердие, скажи мне, кто ты – свирфнеблинка, аболентка? Или шпионка еще какого-то города дроу?
– Я служу только тебе, Святейшая Мать.
Фейриль знала, что эти слова никогда не убедят Бэнр в ее невиновности. Слишком тяжело для Триль быть достойной своей предшественницы, очень трудно править в такие смутные времена и принимать решения. На всякий случай она никогда не пересматривала свои решения – если все же принимала их. Как бы глупы они ни были.
Джеггред опять ударил посланницу и бил до тех пор, пока она не потеряла счет его ударам. Наконец ему надоело. Сил у Фейриль уже не осталось. Она бы упала, если бы не державшие ее веревки. Языком она нащупала выбитые зубы, и единственное, что она могла сделать, это просто выплюнуть их.
– Я говорил тебе, – зарычал дреглот. – Уважение!
– Я полна уважения, – прохрипела Фейриль. – Именно поэтому я говорю правду, хотя лучше было бы соврать.
Триль взглянула на сына, который был намного выше ее, и сказала:
– Принцесса Зовирр не отвлечет тебя от твоих обязанностей.
Джеггред склонил голову:
– Нет, Мать.
– Ну, думаю, я тебе не нужна, – продолжала Матрона, – можешь делать со шпионкой все, что считаешь нужным. Если она сообщит что-нибудь интересное, уточни это, но смысл твоих усилий не допрос, а наказание. Вряд ли она знает нечто, что стоило бы скрывать. А кто наши враги мы уже знаем.
– Да, Мать. – Полудемон опять присел и, с вожделением заглядывая в лицо Фейриль, сказал: – Наконец-то я позабавлюсь. Вот увидишь.
Он высунул длинный язык и слизнул кровь с ее лица. Язык был шершавым, как у зверя.
Фигура в дверях выглядела весьма оригинально: голова в форме луковицы, с огромными глазами навыкате, сухой, морщинистой кожей и четырьмя извивающимися щупальцами-усиками; шишковатые трехпалые руки;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117