Фат, провинция Фат,
Объединенная Республика Гиад.
26 января 3000 года

Металлический пол жилого отсека чуть вибрировал – по коридору, слитно позвякивая шпорами, маршировала тройка офицеров в парадной форме. Они остановились возле каюты с надписью «Командир полка», разом повернулись, и старший надавил кнопку звонка.
Динамик на переборке помолчал какое-то время, хрюкнул, и из него раздалось:
– Войдите!
Офицеры прошли в каюту, отдали честь и застыли по стойке «смирно».
Командир пятого драгунского Карл Маас только что отобедал и теперь по обыкновению полулежал в мягком кресле за рабочим столом. По правую руку от него стоял початый графинчик отменного ликера с Нидароса, в воздухе витал сигарный аромат – полковник любил отдохнуть с комфортом. Появление торжественной группы заставило его изменить позу и осведомиться:
– Чем обязан, господа?
Посланец, стоящий чуть впереди других, доложил:
– Господин полковник! Я, майор Ян Ингольф Биргерсен, имею поручение пригласить вас на общее собрание офицеров.
– По какому поводу собрание, Ян? – Маас подавил невольный зевок. – И что за помпа такая?
– Офицерский суд чести собрался для рассмотрения дела полковника Карла Мааса.
Глаза полкового командира округлились от изумления.
– Биргерсен, вы что, рехнулись?! Немедленно прекратить балаган! Вы пьяны, я прикажу вас арестовать!
Но майор не собирался отступать.
– Полковник, я вынужден вам напомнить: вне зависимости от звания и занимаемой должности офицер, отказавшийся прибыть по вызову суда чести, доставляется на него под конвоем.
Сопровождающие Биргерсена лейтенанты решительно шагнули вперед.
– Ну… Хорошо, хорошо… – Полковник решил не спорить с идиотами. – Я иду.
– Мы ждем вас за дверью.
Офицеры вновь отдали честь и покинули командирскую каюту.
«Что за манера – напьются вдрызг и устраивают черти что?! – раздраженно размышлял Карл Маас, облачаясь в парадный мундир. – Ну, хватит, голубчики. Я вас сам под суд отдам – военно-полевой!»
Десантная палуба – самое большое помещение корабля. Драгуны заняли почти все свободное от коконов ТЕХНО и сервисного оборудования пространство. Офицеры сидели полукругом на ящиках с боеприпасами и инструментами, изредка перебрасывались короткими фразами, стараясь не смотреть на ярко освещенную площадку подъемника. Там стояли стол стремя стульями и чуть впереди одинокое кресло.
– Господа офицеры! Смирно!
Больше полусотни человек в едином порыве вскочили и замерли. Старшие офицеры полка, чеканя шаг, проследовали к подъемнику и заняли места в президиуме.
– Вольно! Можете садиться!
Седовласый майор окинул собравшихся внимательным взглядом и начал заседание:
– Драгуны! Воины Гиад! Друзья! – Его голос гулко отразился от сводов металлического потолка. – На меня, Арвида Густавсена, возложена печальная обязанность вести это собрание. Необычность и сложность ситуации заключается в том, что сегодня мы должны рассмотреть дело офицера, являющегося нашим командиром. Такой прецедент только однажды имел место в армии республики.
Закончив вступительную речь, он сел.
– Пригласите полковника Мааса.
В переборке открылась дверь, и обвиняемый в парадном мундире с орденскими планками на груди гордо прошествовал к креслу, позвякивая золотыми шпорами. Усевшись, он закинул ногу на ногу. Похоже, полковник до сих пор полагал, что его мистифицируют.
– Господа, я и сам люблю пошутить, но вы перешли все разумные рамки. Не вынуждайте меня подвергнуть зачинщиков дисциплинарному взысканию. Давайте прекратим комедию и разойдемся миром, пока еще не поздно.
Густавсен игнорировал его реплику и торжественно объявил:
– Полковник Карл Маас, вас обвиняют в трусости и некомпетентности, которые привели к бессмысленной гибели двух рот нашего полка в сражении за Фат. Готовы вы признать или опровергнуть обвинение?
– Арвид, старина, ты бредишь! – Маас натянуто улыбнулся, кажется, до него дошло, что драгуны настроены серьезно. – Ну, хорошо… Интересно, кто додумался предъявить мне эти вздорные обвинения?
– Я!
Полковник подался вперед, стараясь рассмотреть плохо освещенную фигуру в заднем ряду. Офицеры раздвинулись, освободили проход. Человек поднялся в президиум и остановился перед креслом обвиняемого. Маас вгляделся в его изможденное лицо.
– Капитан Ольсен… Вы?!
– Я вижу – ты меня не забыл. – Лицо калеки исказило подобие улыбки, он поправил здоровой рукой пустой рукав мундира за поясом. – Тем лучше.
– Майор Густавсен, что бы вы ни затеяли, при чем здесь ка… капитан? – нервно выкрикнул полковник. – Вы же видите, он еле на ногах стоит, не говоря уже об эмоциональном шоке после ранения!
– Мы заслушаем показания всех офицеров, имевших отношение к событиям, – холодно сообщил Густавсен. – Но начнем с Ольсена.
Капитан сделал шаг в сторону, повернулся к залу и глухо начал:
– Мне трудно говорить, но еще тяжелее молчать о трагедии, случившейся по вине этого… – он запнулся, – человека. Нашей целью в сражении был рейдер легионов. У нас был приказ – высадить на борт противника абордажную команду. Транспорты моей роты и роты «Альфа» шли на острие атаки.
Ольсен возбужденно заходил по платформе, речь его становилась все быстрее. Притихшие драгуны ловили каждое слово оратора.
– Черт! Никогда раньше я не видел такой плотности заградительного огня! Главный броневой пояс моего десантника превратился в решето. Легионеры контратаковали с флангов, зажимали нас в клещи. Около трех десятков истребителей против наших двух звеньев! Нас выручил 203-й батальон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90