– Возмутительно!
Мономах пропустил излияния коллег мимо ушей, сейчас его интересовало другое.
– Юрген, ты не знаешь, как там, – он выразительно ткнул указательным пальцем вверх, – отреагировали на введение военного положения?
– Как я понял, особых возражений не было, – поспешил заверить его магистр Новой Ганзы. – Сенешаль Уоллес просил меня передать, что прибудет в твой офис, как только получит последние инструкции его светлости.
– Что ж, подождем. – Куратор вновь погрузился в сосредоточенное молчание.
Магистры переглянулись, и Кийс обратился к пятому Державшемуся особняком участнику совещания:
– Кстати, командор Брем, вашим людям удалось что-нибудь выяснить?
Командир шестой гвардейской дивизии уклончиво ответил:
– Я думаю, досточтимый магистр, будет лучше, если сначала мы выслушаем господина Уоллеса.
– Подумать только, в Доминионе происходит бог знает что… Мир вокруг нас вот-вот рухнет, а мы сидим и дожидаемся какого-то сенешаля, – желчно процедил сквозь зубы Кийс. – Деятельность ордена парализована из-за одного неудавшегося покушения!
На худом лице магистра нервно запульсировали синие жилки, гиадец было собирался продолжить, но стук в дверь прервал его.
– Да!
– Господин военный куратор, к вам сенешаль Уоллес! – доложил адъютант.
– Проси! – разрешил Мономах.
В комнату стремительно вошел высокий, подтянутый, во всем черном человек. Он окинул присутствующих цепким неприятным взглядом и, подойдя к столу, остановился напротив куратора.
– Вы заставили нас поволноваться, дорогой Уоллес. – Роман постарался вложить в свои слова максимальную искренность. – Рассказывайте же скорей, как самочувствие его светлости?
Не отвечая на вопрос, начальник СБГ сухо сообщил:
– Гроссмейстер Ломбарди очень признателен вам, военный куратор. – Он без приглашения уселся в кресло. – Ваша оперативность выше всяких похвал. Тем не менее вам надлежит отменить военное положение и передать дальнейшее расследование моим людям.
Его колючий взгляд уперся в невозмутимое лицо Мономаха.
– Его светлость настаивает на этом решении.
Амалия Гонсалес подалась вперед, собираясь сказать надменному сенешалю какую-то колкость, но ей помешали:
– Возможно, вы посоветуете господину Ломбарди изменить решение после того, как ознакомитесь с этими документами.
И на стол перед Уоллесом глухо шлепнулся объемистый портфель из крокодиловой кожи с золотыми застежками.
Амалия Гонсалес застыла со слегка приоткрытым ртом – новый персонаж появился словно из воздуха. Фон Зидлер вгляделся в смутно знакомое лицо человека в форменной рясе нунция. Легкое колебание портьеры в углу кабинета подсказало Кийсу, откуда тот явился, а индифферентная реакция Мономаха и Брема – что вторжение не случайно.
Меж тем сенешаль, возмущенный выходкой незнакомца, накинулся на него:
– Как вы смеете врываться сюда? Командор Брем, вызовите охрану и арестуйте этого человека!
В глазах магистра Новой Ганзы промелькнул животный страх, и он быстро шепнул Гонсалес:
– Я узнал его. Это Антон Камински!
Необычное волнение фон Зидлера невольно передалось магистру Арагона.
– Господа, прошу извинить меня, я забыл представить седьмого участника совещания. Нунций Камински доложит нам результаты расследования, – невозмутимо объявил Мономах.
– Мне все равно, что собирается делать ваш нунций! Он не имеет права допускать хамские выходки и говорить о его светлости в фамильярном тоне! – настаивал взбешенный сенешаль. – Это совершенно недопустимо!
Воспользовавшись их перепалкой, фон Зидлер тихо пояснил соседке:
– Камински – страшный человек. Он возглавлял стратегическую службу при гроссмейстере Орлове. Ломбарди разжаловал и сослал его в какую-то галактическую дыру. Я поражен! Как Роман решился вытащить на свет этого монстра?!
Амалия Гонсалес пригладила рукой непослушные волосы и сосредоточенно поджала губы.
– Поведение нунция мы обсудим позднее – у нас мало времени, – напомнил Мономах. – Приступим к делу.
Камински поклонился куратору, оглядел аудиторию и начал повествование:
– Если многоуважаемые магистры позволят, я сразу перейду к существу вопроса – нами задержано торговое судно с Малайи.
– Я так и знала! – встрепенулась Гонсалес.
– Госпожа магистр правильно предположила – именно на нем террористы прибыли на Констант. После короткого боя оставшиеся в живых члены экипажа предпочли самоубийство сдаче в плен. Их фанатизм и некоторые документы, обнаруженные на борту, ясно указывают на принадлежность преступников к Звездной Хартии. – Докладчик умолк.
– Черт побери! – искренне возмутился Гунар Кийс. – Наглость раскольников превосходит все границы!
Против ожидания сенешаль Уоллес неожиданно спокойно воспринял новость.
– Что ж, нам остается еще раз поблагодарить военного куратора за своевременно принятую на себя ответственность. Жаль, что никого не удалось взять живьем. – Он бросил презрительный взгляд в сторону Камински. – Доклад в целом подтверждает отсутствие дальнейшей необходимости режима военного положения. Подробностями займутся мои люди, и чем скорее, тем лучше. Извините господа, я должен вас покинуть.
Он поднялся.
– Сядьте, сенешаль! – вступил в разговор Николас Брем. – Вас никто не отпускал.
– Что за тон, дорогой командор? – развязно бросил Уоллес, всесильный начальник СБГ не любил, когда ему перечили. – Вы не в казарме, а я – не рекрут-первогодок.
– Но и вы – не на вечеринке с приятелями, – холодно парировал оскорбительный выпад Брем.
– Ну что ж, из уважения к армии ордена я готов уделить вам еще несколько минут, командор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90