Король БАЛА
I
Появление версии 1.0 означало для Linux новый этап: нам понадобился пиар. Лично я с удовольствием представил бы эту версию точно так же, как и предыдущие. Я бы послал в форум сообщение: «Выпущена версия 1.0. Пользуйтесь». (Или что-нибудь в этом роде.)
Однако многие отнеслись к этому событию гораздо серьезнее. Версия 1.0 им нужна была для рекламы. Всем этим новорожденным компаниям, продававшим Linux, версия 1.0 была важна скорее по психологическим, чем по технологическим причинам. И их можно понять: кому понравится торговать операционной системой версии 0.96?
Я хотел выпустить версию 1.0, потому что тем самым завершался некий этап, а кроме того, это значило, что я могу временно перестать исправлять ошибки и вернуться к разработке. Производители и разработчики Linux хотели обставить выход новой версии с максимальной помпой.
Нам нужно было выбрать правильную тактику. Сам я не собирался руководить этой кампанией. Мне вовсе не улыбалось выпускать пресс-релизы и выступать с заявлениями. Поэтому за дело взялись те, кто был в нем заинтересован. Примерно так делалась и сама Linux – схема снова сработала.
Наш первый официальный выпуск стал настоящим событием во многом благодаря Ларсу. Он и некоторые другие решили, что объявление лучше всего сделать в университете. В этом был свой резон. Моя комната не тянула по размерам. А делать объявление в помещении коммерческой фирмы было бы неправильно. Поэтому Ларе вызвался согласовать вопрос с университетом. Факультет информатики Университета Хельсинки был небольшой организацией, поэтому он смог просто пойти и поговорить с деканом.
Университет Хельсинки с радостью согласился выделить для представления Linux 1.0 главную аудиторию факультета информатики. Да и чего бы им возражать? Разве в университете часто происходят события, достойные показа по телевизору?
Я согласился выступить. Это мероприятие не шло ни в какое сравнение с кошмаром в Эде. Хотя, если вдуматься, кое в чем оно оказалось-таки сложнее.
Например, в аудитории сидел мой папа. А мероприятие показывали по финскому ТВ. Тогда я впервые увидел себя по телевизору. На собрание пришли и папа и мама (но я совершенно уверен, что они сидели врозь). И Туве тоже пришла. Тут-то мой отец и познакомился с ней, поэтому для меня это было больше, чем просто объявление версии 1,0. Поскольку я до последнего момента готовился к выступлению – проверял, что со слайдами все в порядке и прочее, – то не присутствовал при их знакомстве. По-видимому, оно произошло, когда они шли в аудиторию. Кажется, я это заметил краешком глаза.
В том выступлении, как и почти во всех остальных в последующие несколько лет, я говорил не столько о технологии, сколько об открытых исходниках. Все прошло классно. Мне удалось изменить отношение к Linux некоторых сотрудников факультета. До этого факультет просто гордился Linux и снисходительно поощрял мою деятельность. После объявления они стали относиться к Linux более серьезно. Ведь они услышали о ней в теленовостях.
Спустя годы стали поговаривать, что университет пытается приписать себе заслуги в сфере Linux. Это не так. Факультет всегда оказывал нам большую поддержку – Мне даже дали такую должность, что я мог создавать Linux в рабочее время. И это было в самом начале, когда еще никто не мог сказать: «Давайте поможем парню, тут пахнет всемирной известностью». Но в то же время им было приятно сыграть важную роль в анонсе новой версии. Это укрепило их репутацию. Я знаю, что на факультете информатики, который всегда был в тени Технического университета, теперь стало больше шведскоговорящих студентов.
Зависть к успеху считается характерной чертой финнов. Поэтому, когда Linux приобрела известность, меня многие спрашивали, не отравляют ли мне жизнь в университете завистники. На самом деле все было по-другому: в университете мне очень помогали. Уже на раннем этапе они стали избавляться от X-терминалов и заменять их на PC с Linux.
Выход новой версии поднял Linux в Финляндии на небывалую высоту, и в других странах она тоже стала приобретать известность. Ей посвящалось множество публикаций в газетах: просто какой-нибудь журналист натыкался на Linux и приходил в восторг. С точки зрения бизнеса версия 1.0 не представляла особой опасности для основных игроков. Linux забирала рынок у Minix и Coherent. Среди других категорий пользователей интерес к системе был невелик. И это было нормально – внимания и так было гораздо больше, чем я рассчитывал.
Тем не менее журналисты – в основном из компьютерных изданий – стали стучаться в мою дверь. Буквально. Субботним утром Туве бывала отнюдь не в восторге, просыпаясь от звонка в дверь японского репортера с подарками (чаще всего это были часы – видно, узнали, что это моя слабость), который жаждал взять у меня интервью. Еще меньше она бывала рада, когда я приглашал его войти. (А я поступал так годами, пока мы не объявили наш новый дом зоной, свободной от журналистов. Иногда моя беспечность доходила до того, что я забывал сказать Туве, что пригласил журналиста в дом для интервью. И сам забывал об этом. Репортер приходил, и Туве приходилось его развлекать до моего возвращения.) Потом стали появляться сайты фэнов, типа французского, на котором в основном размещена постоянно обновляемая галерея каких-то безумных фотографий. Например, я на собрании «Спектрума» – крутой чувак без рубашки пьет пиво.
Тихий ужас.
Причем интерес проявляли не только журналисты и линуксоиды. Неожиданно со мной захотели поговорить о технологиях люди с большими кошельками. Unix всегда рассматривалась как система с огромным потенциалом, в основном из-за своей мощности и многозадачности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77