– Прим. пер) и имитировал его, – аудитория валялась от смеха.
Меня там не было. Я помогал Туве покупать купальник. Но на следующий вечер я сам выступал в том же зале.
уж лучше б я снова пошел по магазинам. Ну, может, не совсем…
Дело не в том, что я был не готов. Обычно я пишу свою речь накануне, но в этот раз я приступил к ней заранее. Доклад был в понедельник вечером, а я еще в субботу написал текст и настроил компьютер на показ слайдов. Все смотрелось классно. Я даже на всякий случай записал свою речь на три дискеты – вдруг дискета засбоит. Есть только одна вещь, которую я ненавижу больше выступлений, – выступления, когда что-то не ладится. Я даже поместил текст в Интернет – на случай, если все дискеты окажутся плохими.
Из-за Comdex на Стрип была пробка, поэтому мы приехали в отель всего за полчаса до начала выступления. Со мной была Туве с девочками и несколько людей с выставки. Когда мы наконец попали в здание, то не сразу смогли пройти за сцену, потому что один из организаторов потерял значки, служившие пропуском. То есть все шло наперекосяк.
Наконец мы попали внутрь. Я бы нервничал, даже если бы мне нужно было выступать перед четырьмя десятками людей – а здесь была самая большая аудитория в моей жизни. И тут началось.
Я обнаружил, что компьютер, с таким трудом настроенный за два дня до этого, исчез. Сумасшедший дом. Кто-то сказал, что люди занимали очередь, чтобы попасть на мое выступление, за четыре часа и что фойе забито под завязку. А мы тем временем носились как ошпаренные в поисках компьютера.
Это был обычный настольный компьютер с установленным на нем Star Office (один из офисных пакетов под Linux). Предполагалось, что я просто вставлю дискету, и все. Все было настроено так, чтобы даже не подсоединять никаких кабелей. Но компьютер исчез! По-видимому, его просто отослали обратно из-за неправильной маркировки или еще чего-то. К счастью, у меня с собой был ноутбук, там был оригинал моей презентации и Star Office тоже стоял.
Поскольку ноутбук был мой, некоторых нужных шрифтов там не было. Поэтому пропала последняя строка на всех моих слайдах. Когда я это понял, я сказал себе: «Какая разница? Я же не умру от этого». Потом пришлось подключать все кабели. То есть буквально: публику стали впускать в зал, а ничего не готово. Я еще возился, стараясь, чтобы все заработало, а людское море уже вливалось в огромную аудиторию, заполняя все кресла и все стоячие места по бокам. К счастью, мне устроили овацию стоя до того, как я открыл рот.
Я начал с убогой ссылки на анекдот о юристах, с которого начал Билл Гейтс. Намекнул одной фразой на то, чем занимается сохранявшая тогда таинственность Transmeta. В прессе ходило много слухов о том, что я воспользуюсь выступлением на Comdex, чтобы объявить (наконец) о процессоре Transmeta. Но мы еще не были готовы. Большая часть моего выступления была посвящена простому перечислению преимуществ открытых исходников. Настроения сыпать, как обычно, шутками – не было. В какой-то момент Даниела, которая сидела вместе с Туве и Патрицией в первом ряду, устроила жуткий рев, который был слышен, наверное, во всех казино и стриптиз-клубах Лас-Вегаса.
Эта речь не войдет в историю среди других бессмертных выступлений. Позже кто-то пытался меня утешить тем, что Билл Гейтс накануне вечером тоже явно нервничал на этой сцене. Однако его сценическая аппаратура работала без сучка и задоринки. Зато ему в затылок дышало Министерство юстиции. Думаю, мне было легче.
Наверное, это азы журналистики: найти человека, который дольше всех прождал выступления Линуса, и встать в очередь рядом с ним. (а это будет, безусловно, лицо мужеского пола). Самый лучший способ изучить изнутри те очумелые орды, которые следуют за Линусом, как будто он бог, одетый в подарочную майку.
В 5 часов вечера я въезжаю на эскалаторе в гущу программистского Вудстока (В у д с т о к (Woodstock) – легендарный фестиваль рок-музыки под открытым небом, прошедший в 1969 году в Вудстоке, – Прим. пер). Во главе бесконечной змеящейся очереди стоит студент-компьютерщик из колледжа Уолла-Уолла, который охотно разрешает мне присоединиться. Он уже прождал два с половиной часа, чтобы увидеть Линуса, и ему придется прождать еще столько же, прежде чем он попадет в аудиторию. Его однокурсники, которые стоят в очереди сзади него, пришли примерно на полчаса позже. Они приехали из штата Вашингтон с одним из своих преподавателей и ночуют в спортивном зале местной школы. Все они, кажется, начали свой собственный бизнес в области веб-дизайна. Они разделили для себя мир взрослых на две категории – хакеры и пиджаки – и постоянно показывают друг другу представителей последней категории среди все растущей очереди со словами: «Смотри, сколько тут пиджаков». Точно так же члены какого-нибудь студенческого общества Делъта-Тау-Хи могли бы сказать, глядя на пляж во время весенних каникул: «Смотри, сколько здесь телок». Но, подобно членам Делъта-Тау-Хи, они занимаются и обычной возней: пихаются и задирают друг друга, хотя подковырки связаны с материнскими платами и гигабайтами.
Потом они обсуждают Линуса. Его имя состоит из одних заглавных букв и произносится так: «ЛИНУС не станет работать в компании, которая не собирается открывать свои исходники. Ни за что». Они сладострастно обсасывают новости slashdot и других сайтов, где слухи о скрытой деятельности Transmeta обсуждаются подобно сенсационным подробностям любовной жизни голливудских старлеток. Эта увлеченность, слухи и домыслы характерны не только для групп пылких фанатов, пришедших сюда первыми.
Я зашел в туалет и занял место возле единственного свободного писсуара, прервав чью-то беседу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77