Значит, в случае уничтожения корабля члены команды будут переправляться на борт линкора?
– Предполагается, что так. Но я боюсь, я очень боюсь, что некоторые ребята, вопреки самым строгим инструкциям, будут тянуть до последнего момента, пытаясь спасти свои корабли. А в итоге получится... – Так и не договорив, он убрал с экрана схему дром-зоны, и вместо неё возникла панорама усеянного звёздами космоса. – Как вы относитесь к тому, чтобы перекусить? Я говорю о настоящей еде, а не о синтетике из пищемата. Вчера мы призвали на службу учениц кулинарных школ. К сожалению, при отборе кандидатур наши ребята больше руководствовались внешними данными, чем оценками по специальности. Но в целом они готовят неплохо.
Получив наше согласие, Ворушинский немедленно связался с камбузом и заказал три порции обеда. Пока мы не спеша дошли до адмиральской каюты, там нас уже поджидала симпатичная девчушка с тележкой, уставленной разными блюдами. Быстро и умело накрыв стол, она пожелала нам приятного аппетита и удалилась. Мы приступили к еде, и я вскоре убедился, что слова «готовят неплохо» – явное преуменьшение кулинарных способностей школьниц. Хотя, возможно, Ворушинский был утончённым гурманом и привык питаться всякими деликатесами, приготовленными по специальным рецептам, но я-то человек простой и не слишком требовательный, для меня главное, чтобы было вкусно.
– А знаете, Юрий, – произнесла Анн-Мари. – Меня несколько удивило, что ваш друг Борис Компактов всего лишь капитан первого ранга.
– Почему «всего лишь»? Это звание вполне соответствует его должности командира линкора. А вы, небось, ожидали увидеть здесь целое созвездие адмиралов, да? Но мы не дети, фрегат-капитан, мы не в игры играем. В нашем флоте только восемь адмиралов: из них один полный – я, один «вице» – мой заместитель, а пятью эскадрами командуют контр-адмиралы.
– Итого получается семь, – заметил я. – А где же восьмой?
Губы Ворушинского искривились в печальной улыбке:
– В каждом флоте есть свои свадебные адмиралы. Нас тоже не минула чаша сия. Неделю назад я отстранил Аню Корееву от командования эскадрой и назначил на её место нового командующего.
– В наказание за то, что она упустила Рашель и Валька?
– Нет. За проделки со странглетными запалами.
– Так вы лишь недавно узнали об этом?
Он кивнул:
– Из тех записей, которые передал вам альв. Раньше мы были уверены, что тут поработал кого-то из вашего руководства. Мы даже подумать не могли, что Аня и Саша способны на такую глупость.
Я фыркнул:
– Это ещё мягко сказано – глупость! Это сущее безумие... Послушайте, Юрий, я не стану спрашивать, кто вы и откуда, вы уже отказались отвечать на этот вопрос. Но хоть какое-нибудь объяснение происходящему у вас есть? Должны же вы что-то сказать другим людям, должен же Павел объяснить своим подданным, откуда у Новороссии взялся свой флот.
Ворушинский покачал головой:
– А вот и ошибаетесь. Павел ничего объяснять не должен – в этом и состоит одно из преимуществ абсолютной монархии. Да и только ли монархии? Разве галлийское правительство объясняло своим гражданам, откуда взялась технология управления каналами? Разве оно поделилось с другими планетами своими научными достижениями? Нет! Просто сказало: «У нас есть группа учёных и инженеров, которые занимаются секретными разработками». Вот и всё.
– Ага, понятно. Значит, вы собираетесь сказать: «Мы – группа подростков-вундеркиндов, которые за несколько лет совершили массу открытий и построили мощный космический флот для освобождения Новороссии». По-вашему, это будет звучать правдоподобно? Вы думаете, кто-нибудь поверит вам?
– Честно говоря, нас мало волнует, поверите вы нам или нет. Вам придётся принимать нас такими, какие мы есть.
– Да, придётся, – согласился я. – Безусловно, придётся. Но я не понимаю, откуда у вас такое агрессивное неприятие взрослых. Это свойственно детям – а вы же сами утверждаете, что вы не дети. Тут я согласен с вами: вы кто угодно, только не дети. И то, чем вы занимаетесь, никак не назовёшь детскими играми. Так в чём же дело, Юрий?
Ворушинский долго молчал, неторопливо поедая сочный бифштекс. Наконец он поднял на меня взгляд и заговорил:
– К вашему сведению, коммодор, хронологически я старше вас. Гораздо старше. Да, биологически мне только восемнадцать, однако родился я в середине прошлого века – а точнее, в 3456-ом году. Примерно в то же самое время, кто-то раньше, а кто-то позже, появились на свет и другие мои товарищи. Нам было по семь лет, когда Иные начали войну против человечества, а когда нам шёл четырнадцатый год, пала Земля. Мы со своими старшими братьями жили на планете, о которой не знали ни люди, ни чужаки. Не спрашивайте, что это за планета и почему мы жили на ней обособленно от остального мира. Пока вам достаточно знать, что на протяжении многих веков где-то в Галактике тайно существовала небольшая человеческая колония. Её обитатели внимательно наблюдали за происходящим вокруг, но всегда держались в тени и ни во что не вмешивались. Они считали себя частью человечества, однако за время, прошедшее с момента основания колонии, чувство общности с другими людьми притупилось, потеряло эмоциональную окраску, стало чисто абстрактным и умозрительным понятием. Только наше поколение, выросшее на изломе эпох, отличалось от всех предыдущих. Будучи детьми, мы видели, как крушится человеческая цивилизация, на наших глазах люди из властелинов Галактики превращались в гонимую расу. Под влиянием этих трагических событий формировались наши личности. Мы страдали вместе со всем человечеством, мы чувствовали свою принадлежность к нему – чувствовали по-настоящему, каждой частичкой своего существа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114