.. – Тут она увидела отца, вытянулась по стойке «смирно» и отдала честь: – Бригадир-адмирал, сэр!
Чёрт побери, какая же я растяпа! Только сейчас я обратила внимание, что в петлицах воротника отцовской форменной рубашки вместо привычных орлов красуются серебряные звёзды. И на именной планке уже написано не «CAPT», а «CMDR». Конечно, будь у него погоны, я бы сразу заметила разницу, но это нисколько не оправдывало меня. Я должна была заметить в любом случае.
«Вот тебе, детка, наглядный пример, почему нельзя служить под началом родственника, – подумалось мне. – Ты видишь в нём не старшего офицера, не командира, а любимого папочку...»
Отец поморщился:
– Вольно, фрегат-капитан. И забудьте про «адмирала». Я просто коммодор. Ни рыба, ни мясо, что-то вроде альвийского надполковника. – Он ухмыльнулся. – При нашей встрече контр-адмирал Симонэ зыркнул на меня исподлобья, как на врага человечества. А всё из-за этой дурацкой звёздочки.
В скобках замечу, что все эти недоразумения с лишней звездой у земных адмиралов были вызваны тем, что в галлийской военной иерархии отсутствовал аналог чина коммодора. Во флоте Терры-Галлии этому званию соответствовала должность командира бригады, которую занимал либо капитан первого ранга, либо контр-адмирал, зависимо от обстоятельств. В первом случае такого офицера называли бригадиром-капитаном, а во втором – бригадиром-адмиралом.
Наконец я опомнилась и, не стесняясь присутствия Анн-Мари, поцеловала отца в щеку.
– Поздравляю с повышением, папа. Теперь ты будешь командовать бригадой? Или линкором?
– Пока ни то, ни другое. Сейчас у меня особое задание.
Анн-Мари вопросительно посмотрела на него:
– Так Рашель не в курсе?
На лице отца явно отразилось замешательство.
– Конечно, нет. И не должна быть в курсе. Сами понимаете, это секретная миссия.
– Но, сэр... Да, конечно.
Между этими «но, сэр» и «да, конечно» случилась одна вещь: отец повернул голову и украдкой от меня подмигнул Анн-Мари. Но он не учёл одного обстоятельства – что я увидела это в настенном зеркале.
– Кажется, – произнесла я, пристально глядя на отца, – кое-кто здесь принимает меня за дурочку. Что происходит, господа старшие офицеры? Насчёт чего я не в курсе?
Отец смутился, как смущался всегда, когда ему приходилось о чём-то умалчивать, что-то скрывать от меня, а порой (и, разумеется, ради моего же блага) лгать мне.
Анн-Мари сказала:
– Извини, Рашель, возникло недоразумение. Со слов адмирала Лефевра я поняла, что тебя тоже хотят привлечь к этому заданию. Твоё имя в нашем разговоре не упоминалось, просто... просто некоторые обстоятельства дела навели меня на такую мысль. Теперь я вижу, что ошиблась.
– Значит, некоторые обстоятельства, – повторила я и вновь посмотрела на отца: – Сэр, я требую объяснений. Меня собирались включить в вашу команду или нет? Только честно.
Он опустил глаза.
– Первоначально твою кандидатуру рассматривали, но затем отклонили.
– А можно спросить почему?
– Из-за нашего родства. Я буду руководителем операции, а ты – моя дочь. Пусть и приёмная, но всё равно дочь.
Я понурилась. Что тут сказать, аргумент непробиваемый. Всего минуту назад я получила наглядный урок тому, как вредят родственные связи уставным взаимоотношениям.
Хотя нет, что-то тут не так! Ведь моя кандидатура всё же рассматривалась. Невзирая на то, что я дочь руководителя операции. Значит, в деле имелся некий нюанс, который позволял в данном конкретном случае пренебречь общим правилом, сделать из него исключение. Иначе обо мне даже не упоминалось бы.
– Вот интересный вопрос, – задумчиво проговорила я, как бы обращаясь в пустоту. – Кто же первый высказал соображение насчёт родства?
Отец ещё больше смутился. Однако ответил:
– Ну... В общем, я.
– И каковы были ваши мотивы, сэр? Вы опасались, что наши отношения повредят делу, или вами руководил страх за меня?
На сей раз он промолчал. Тогда я обратилась к Анн-Мари:
– А ваше мнение, мэм?
– В свете того, что мне известно об этой миссии, – бесстрастно произнесла она, – скорее второе, чем первое. Лично я не думаю, мичман, что ваше родство с руководителем группы сильно повредит заданию.
Вновь повернувшись к отцу, я спросила:
– Итак, к кому я должна идти?
Он обречённо вздохнул:
– Ты даже не спросила, что это за задание.
– Каким бы оно ни было, я согласна.
– Почему, мичман? Личные мотивы?
– Никак нет, сэр. Раз мою кандидатуру предлагали, несмотря на наше родство, значит я действительно пригожусь вам.
Отец поднялся с кресла.
– Ладно, сдаюсь. Однако не спеши. Сперва мне нужно связаться с адмиралом Дюбарри.
– В этом нет нужды, коммодор, – отозвалась Анн-Мари. – Адмирал-фельдмаршал ждёт мичмана Леблан, – тут она быстро взглянула на часы, – через двадцать три минуты.
Отец укоризненно посмотрел на неё:
– Чёрт побери! Так всё это было подстроено?
– Да, сэр. Адмирал Дюбарри попросил меня разыграть маленький спектакль. Во-первых, чтобы лишний раз проверить вашу дочь на сообразительность, а во-вторых – дать ей возможность самой сделать выбор, без какого-либо давления со стороны. Она вполне могла принять ваш аргумент насчёт родства и дальше не настаивать.
Отец досадливо закусил губу.
– Я должен был догадаться. Я же знал, какая вы хорошая актриса, фрегат-капитан. Вам бы не в армии служить, а сниматься в фильмах госпожи Гарибальди.
Анн-Мари усмехнулась:
– Я об этом подумаю... когда закончится война.

11

Когда я вошла в лифт и уже протянула руку, чтобы нажать нужную кнопку, меня остановил окрик: «Подождите!». А спустя несколько секунд в кабину стремглав влетел молодой парень в славонском военном мундире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114