– У вас есть имя? – строго спросил тучный владелец лица, расположив на подоконнике одну из своих жирных волосатых рук.
На какое-то мгновение Элу захотелось ответить коротким «да», но благоразумие взяло верх, и вместо этого он ответил:
– Эл из Аталантара, направляюсь в Рапиде.
Лицо кивнуло:
– А меня зовут Дрелден. Это место построил сам. Хлеб, жаркое и сыр на камине. Пивную кружку возьмете сами и попросите у Роуз всего, чего хотите. У нее есть готовый суп.
Лицо исчезло, и, поскольку борьба с бочонками возобновилась, сопровождаясь доносившимися в окно глухими стуками и ворчанием, Эльминстер поступил так, как ему было предложено.
Множество настороженных лиц смотрели на то, как юноша входил в пивную, и с молчаливым интересом наблюдало за тем, как он, украсив сыр горчицей, спокойно сел в углу с пивной кружкой. Эльминстер отвесил общий вежливый поклон присутствующим и отдельно Роуз, отчего та пришла в полный восторг, и посвятил себя ужину, изредка оглядываясь на народ, все еще изучавший его.
В заднем углу сидела дюжина плотных, грубых, бесцеремонных и потных женщин и мужчин в рабочих блузах. У них всех были большие растоптанные сапоги с налипшей грязью и очень усталые лица. Это местные фермеры пришли перед сном поесть мяса.
Был еще стол, за которым сидели люди в кожаных доспехах, с оружием на перевязях. Эти щеголяли значками с изображением красного меча на фоне белого щита; один из них заметил, что Эльминстер разглядывает его, и ухмыльнулся:
– Мы из Алых Клинков, направляемся в Калишар, чтобы найти работу по сопровождению караванов.
Эльминстер в ответ назвал свое имя и сказал, куда направляется. Потом отхлебнул из кружки и далее хранил молчание до тех пор, пока народ не потерял к нему интерес.
Беседа, которую он прервал, возобновилась и продолжалась в том же духе, что и до его появления. Рядом сидели бородатые, громогласные мужчины в изодранной одежде, поверх которой кроме крепких, хорошо потрепанных, видимо побывавших во многих сражениях мечей, висели еще целые арсеналы бряцающих и лязгающих кубков, ножей и различного инструмента. Кажется, между ними возникло соревнование, что-то вроде «А ты слыхал?».
Один из них, Карлмут Хаунток, тот, что был более волосат, дороден и высокомерен, чем другой, заметил, что новоприбывший путешественник наблюдает и слушает. Он стал еще красноречивее распространяться насчет возможности взорваться прямо сейчас – «вот именно взорваться, говорю тебе, – для такого разведчика, как я сам… ну и Сургата тоже».
Хаунток наклонился вперед, скосив взгляд старых, многое видевших глаз на Алые Клинки, и добавил неприятно свистящим, таинственным шепотом, который, должно быть, хорошо доносился и до остальных:
– Это насчет эльфов, понял? Они ушли – никто не знает куда, – просто ушли. Они вдруг бросили то, что у них называлось Эланви… это в лесах, через которые течет широкая река, на северо-восток отсюда… прошлой зимой. Теперь вся эта земля наша, на выбор. Так вот, дней десять назад я нашел там, в брошенном доме, одну вещицу – золотую, блестящую всю.
– Ага, – скучно и недоверчиво сказал один из фермеров, – и какой же она была величины, Хаунток? На этот раз больше, чем моя голова?
Разведчик нахмурился так, что его черные брови свирепо слились в сплошную линию.
– Меньше, чем твоя губа, Нагларн, – прорычал он. – Да и сколько бы я ни бродил там, размахивая мечом, отбиваясь от волков, почему-то я редко видел, чтоб вы храбро совались в лес!
– У некоторых из нас, – ответил Нагларн, и голос его сочился презрением, – есть честная работа, Хаунток, хотя откуда ты знаешь, что это такое, правда? – В усталом молчании большинство фермеров усмехнулись, кое-кто даже хихикнул.
– Я не буду говорить об этом, фермер, – холодно ответил разведчик, – я слишком люблю этот трактир и собираюсь выпивать здесь еще долго после того, как кто-нибудь подсунет тебя под твой собственный плуг в каком-нибудь глухом уголке твоих собственных, заросших сорняками полей. Но чтобы вы не насмехались над теми, кто ходит туда, куда вы ходить не осмеливаетесь, я вам кое-что покажу.
Волосатая рука Хаунтока, распахнув рубашку, скользнула, как змея, под серо-седые волосы и извлекла полотняный мешочек размером с кулак. Сильные, короткие пальцы дернули за тесемки и вытащили на свет содержимое: шар из светлого золота, сплошь инкрустированный искрящимися драгоценными камнями. У всех глотки перехватило от глубокого почтения и страха, а разведчик гордо поднял вещицу в руке.
Это была прекрасная вещь, настолько же старинная, насколько и изящная, как, впрочем, все работы эльфов, которые Эльминстер до сих пор видел. Наверное, она стоила дюжины «Рогов Герольда», если не больше. Пожалуй, даже много дороже, если этот блеск означал магию. Эл наблюдал, как изливающийся из шара свет играл на кольце, которое носил разведчик, – кольце, на котором было выгравировано изображение змеи, готовой к атаке.
– Видели такое? – любовался и злорадствовал Хаунток. – А, Нагларн? – Он повернул голову и обвел взглядом солдат-наемников, которые подались вперед с таким удивлением и алчностью, что чуть не падали со стульев.
– А ты, Сургат? – насел он на товарища. – Можешь ответить чем-нибудь, хоть в половину этого, а?
– Ну ладно, – сказал бородач с обветренным лицом и поскреб затылок. – Ладно уж. – Он поерзал на стуле и забросил на стол ногу в сапоге. Карлмут Хаунток захихикал, наслаждаясь моментом своего явного превосходства.
Тем временем уволенный из армии за недостойное поведение разведчик вытащил из поднятого сапога что-то длинное и тонкое и выдавил усмешку, равную ухмылке Карлмута.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114