– Хелло, – ответил негр певуче, морща лицо в улыбке, хотя глаза его с тремя зрачками в каждом оставались холодно спокойными и ждущими.
– Вы продолжаете играть в казаков-разбойников. Не надоело?
– Ситуация не изменилась.
– Ошибаетесь. К тому же в настоящий момент никакое изменение ситуации вам неподвластно. Как и нам, впрочем.
Негр сделал неопределенный жест рукой, и в то же мгновение два рубиновых лучика с плеч Грехова как бы обняли незнакомца, просверкнув в сантиметре от его лица справа, и слева. Негр замер, улыбка его погасла. Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга, потом проконсул качнул головой:
– Идите. Ваша беда в том, что знаю, кто вы, что делаете и зачем. И помните: мы – мирные люди до тех пор, пока к нам идут с миром, но кто придет с, мечом…
– Я понял, – сказал Нгуо Ранги, становясь бесстрастным. И исчез. Не в физическом смысле слова, конечно. Просто движения его были так быстры, что человеческих реакций не хватало на их фиксацию.
– Кто это был? – поинтересовалась, подходя ближе, Боянова: ее все еще тошнило, хотя она и сдерживалась.
Грехов посмотрел на нее, потом озабоченно – на Анастасию, погладил ее по руке – девушка приходила в себя, – и оглянулся на Железовского, неотрывно глядевшего на виом.
– Где он? – спросил комиссар глухо. Он все понял. Вместо ответа проконсул вызвал рубку:
– Дайте на обзорный дальновидение.
Изображение в виоме вздрогнуло, зеленовато-голубые световые нити, едва видимые в центре обзорного поля, стали увеличиваться, приближаться, словно спейсер резво устремился к ним в режиме двойного ускорения. «Нити» превратились в удивительные ажурные сгустки голубого и зеленого огня, напоминавшие живую, шевелящуюся мыльную пену: отдельные «мыльные пузыри» отрывались от нее, двигались некоторое время по замысловатым траекториям и рассыпались роями цветных искр. Создавалось впечатление, будто пространство в этом месте кипит на протяжении десятков миллионов километров.
– Что это? – спросила Боянова, забыв о визите К-мигранта. Люди в зале постепенно приходили в себя, задвигались, раздались первые голоса, неровные вздохи, восклицания, шорохи, слившиеся в легкий шумок.
– К-физика в наглядном изображении, – буркнул Грехов, не оборачиваясь. – Рождение и гибель всех предсказанных теорией Великого объединения {08} {08}
частиц и полей. С другой стороны – это борьба физик, нашей и «завселенской», столкновение абсолютно разных вакуумов с разными наборами физических констант. Я понятно изъясняюсь?
– Вполне, – отозвался очнувшийся Савич.
– Где Конструктор? – повторил вопрос Железовский. Грехов, снова ответил по-своему:
– Рубка, дайте запись столкновения, самую кульминацию, в замедленном темпе.
Черный провал виома с «пеной» затянулся на миг твердой белой эмалью холостого режима и снова превратился в громадное окно, только теперь на месте «пены» расцветал колоссальный протуберанец пламени, пронзенный множеством огненных зеленых струй-стрел. Медленно-медленно этот сгусток неистового огня просочился сквозь поток жалящих струй пламени, словно сдирая с себя лохмотья дымящейся материи, становясь чище и прозрачней, и наконец превратился в стремительное, мигающее с небывалой быстротой, меняющее форму, полупрозрачное тело – широкий конус, из дна которого сочились голубые, клейкие с виду, дымящиеся нити, отрывающиеся где-то в невообразимой дали очередями прозрачных «водяных капель»…
– Его Величество блудный Конструктор, – пробормотал Грехов с непередаваемой интонацией.
Боянова быстро взглянула на него, но ничего не смогла про читать на металлически твердом лице проконсула.
– Что нам делать, Габриэль? – спросила она тихо.
Грехов не отвечал с минуту, разглядывая уходящий вдаль, со стоящий из подвижных гранул, «призрак» Конструктора. Потом нехотя сказал:
– Что и раньше – ждать. Примите только совет: не подходите к нему близко… хотя бы первое время, и вообще, верните весь исследовательский флот на Землю, исследователям нечего делать возле Конструктора.
– Но проблема контакта должна решаться ксенопсихологами и контактерами, – возразил Сингх. – Ученые других дисциплин могут действительно возвращаться, но мы…
– Проблема контакта с Конструктором будет решаться не нами. – Грехов мельком посмотрел на Анастасию.
– Кем же? – требовательно спросила Боянова. – К-мигрантами?
– Нет, самим Конструктором. Вы, Забава, как-то сказали, что не любите дежурного оптимизма, так постарайтесь доказать свою точку зрения ксенологам ИВКа, они не готовы к диалогу с Конструктором… судя по их эмоциям. Извините, джентльмены, мне необходимо срочно убыть на Землю. – Проконсул направился к двери, дружески кивнул Демину.
– Постой, Эль, – раздался сзади голос, пришедшей в себя Анастасии. – Я с тобой.
Они вышли.
Боянова повернулась к комиссару.
– Аристарх, у меня чувство, что с нами сейчас говорил не Грехова, а сам Конструктор. – Она зябко передернула плечами. – Я боюсь их обоих!
Железовский наконец оторвался от виома, подошел и положил ей на плечо свою огромную руку.


Запределье

Он лежал лицом вниз, раскинув руки и ноги, на чем-то твердом, напоминающем утоптанную землю с россыпью мелких и острых камней, впивающихся в тело. Сил не было, как и желания дышать и думать. Судя по ощущениям: волны боли прокатывались по коже, вскипали прибоем у островков наиболее чувствительных нервных узлов, – все тело было изранено, обожжено, проткнуто насквозь шипами и колючками неведомых растений. Иногда наплывали странные, дикие, ни с чем не сравнимые ощущения:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40