Отец и сыновья
Впрочем, так только казалось. Да и то очень недолгое время. Это был не конец борьбы — страсти разгорались и унять их не представлялось возможным.
У несчастного отца нашлись приверженцы. Правда, многих из них пришлось покупать, а императорская казна становилась все более скудной. Но тут, возмущенные своевластьем торжествующего Лотаря, отца вдруг поддержали Пипин и Людовик.
Юдифь вернулась из ссылки, Бернар очистился клятвой.
Престарелый император приободрился.
Он заявил, что не признает вырванного силой и будет добиваться справедливости. Имя Лотаря вновь было исключено из государственных актов. Объявив «Обустройство» утратившим значение, Людовик вернулся к своему последнему разделу государства и пообещал защищать его с оружием в руках.
Но он не нашел общего языка с Пипином и Людовиком Юным, и те вновь переметнулись к старшему брату. Враги партии Юдифи, возглавляемые Лотарем, в свою очередь взялись за оружие. Вербуя себе сторонников, они обратились за помощью к папе, который, дорожа единством империи, откликнулся на призыв и прибыл в их лагерь.
24 июня 833 года обе армии встретились на Красном поле в долине Эльзаса.
Из лагеря сыновей к императору отправились парламентеры, в числе которых находились Лотарь и папа. Но договориться не удалось — Людовик был непреклонён.
После этого несколько дней армии стояли в бездействии. И это выжидание оказалось губительным для императора. Обладая большими ресурсами, да еще имея у себя римского первосвященника, сыновья довольно успешно переманивали на свою сторону людей императора. И вот в ночь на 29 июня большинство военачальников и рядовых воинов, не говоря уже о магнатах, покинуло лагерь императора, так что к утру Людовик остался всего лишь с несколькими вассалами, сохранившими ему верность. Видя безвыходность положения, император и их отослал к сыновьям, а затем и сам отправился вслед за ними. Красное же поле (Rotfeld) с тех пор стало называться «Полем лжи» (Lugenfeld).
Для побежденного наступили черные дни, быть может, самые черные в его жизни. Словно бы вновь повторилось то, что происходило три года назад, но в несравнимо более жестком варианте.
Обозленный предшествующим поведением отца, Лотарь решил показать себя беспощадным и отказался от каких-либо переговоров.
Людовик Благочестивый был взят под стражу. С супругой его снова разлучили, равно как и с младшим сыном.
1 октября Лотарь созвал генеральный сейм в Компьене. Здесь Агобард и Эббон выступили в роли обвинителей императора. Его упрекали в вероломстве и лицемерии, в неспособности управлять государством, в том, наконец, что он «унизил наследие великого Карла». Через несколько дней его перевели в Суассон, где собрались епископы, аббаты, графы и светская знать. Император был приведен в храм святого Медарда и здесь, среди массы присутствующих, его подвергли величайшему унижению. Простершись перед алтарем, Людовик принял из рук епископов длинный список своих «преступлений». Его заставили громогласно прочитать параграф за параграфом, произнося после каждого слово «виновен». Затем с него сняли меч, положили на алтарь, сняли царские одежды и облачили в робу кающегося. Передав старшему сыну императорское достоинство, он молил о снисхождении и прощении. Но ни то, ни другое дано ему не было. Юдифь сослали в далекую Италию, в город Тортону, Карла заточили в Прюмский монастырь.
Спектакль оказался внушительным, но все же Лотарь переусердствовал. Уже в ходе церемонии из рядов зрителей слышались возгласы сочувствия и негодования. Люди были потрясены насилием сыновей над беззащитным отцом. Да и среди самих сыновей не обнаружилось единства. Если Пипин пребывал в нерешительности, то более чуткий Людовик не скрыл своего возмущения жестокостью старшего брата и все высказал ему. Разгневанный Лотарь прогнал его, но тогда к Людовику присоединился и Пипин. Отшатнулось от победителя и большинство прелатов. Церковь сочла низложение помазанного папой императора, сына Карла Великого, опасным прецедентом, ведущим к соблазну верующих. Собравшись в Тионвилле, епископы и аббаты после обсуждения объявили Людовика невиновным. 28 февраля 835 года он был восстановлен в правах и снова возведен на престол в церкви святого Стефана в Меце. Нечего и говорить, что Юдифь и Карл были возвращены.
И тут Людовик Благочестивый раскрылся до конца. Всему миру демонстрирует он свое «благодушие» (читай: «слабодушие»). Его больше не занимает ни «Град Божий», ни церковь, ни императорская власть, ни подданные, ни сыновья — разумеется, за исключением одного, последнего. Этот последний, юный Карл, уже подрос — ему исполнилось двенадцать, и семидесятилетний отец не чает в нем души. Он согласен на все ради благополучия Карла — отныне Карл его единственная забота. Его не остановят ни ложь, ни вероломство, ни забвение этических принципов (быть может, и не зря во всем этом его обвинял Лотарь?) — лишь бы устроить Карла, найти ему сильного покровителя и наделить его обширными землями — как можно больше земель!…
Забыв, что совсем недавно его спасли от падения и позора Людовик Юный и Пипин, император предает сначала одного, затем другого и начинает явно заискивать перед тем, от кого столько претерпел за последние годы — перед Лотарем. Пока тянется этот фарс, Пипин умирает (838). Император, успевший оттягать у него в пользу Карла всю Нейстрию и Бретань, теперь принимается и за Аквитанию, лишив права наследования сына покойного; попутно он прихватывает и часть земель Людовика. Но и этого ему мало, для своего возлюбленного сына он мечтает о большем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58