Ракеты «Фау-2», появившиеся в сентябре, вызывали большую тревогу – против них не было защиты. Разрабатывались планы по эвакуации Лондона. Производить и запускать ракеты – дело дорогостоящее, каждая в 20 раз дороже, чем «Фау-1», но союзникам удалось обезвредить большинство пусковых установок, когда опасность стала катастрофической. 1115 ракетами было убито 2754 человека – операция великолепная, но тяжелая для населения Лондона.
Тем временем на полуострове Котантен американцы продвигались медленно и теряли больше людей, чем при высадке первого эшелона десанта. Монтгомери принял решение изменить маршрут следования и 18 июля начал наступление южнее Кана. Он утверждал, что таким образом разгромит немецкие рубежи и выведет свои войска к Сене. Вполне возможно, что за этим скрывалось его подлинное намерение: открыть огонь по немецким танкам, когда американцы уйдут с полуострова Котантен, Если так, то Монтгомери удалось ввести в заблуждение не столько противника, сколько своих. Когда наступление англичан прекратилось, Теддср и американские генералы уговаривали Эйзенхауэра отстранить Монтгомери, но он занял выжидательную позицию. Недовольство утихло 25 июля, когда началось продвижение американцев от Сен-Ло; 1 августа их танки достигли Авранша. Вся Франция была открыта перед ними. Но все равно достанется она дорогой ценой. Если бы англичане одержали победу к югу от Кана (Монтгомери теперь утверждал, что никогда об этом и не помышлял), были бы отрезаны все немецкие силы в Нормандии. Прорыв американцев западнее обеспечивал им безопасность.
Паттон, американский генерал, который командовал ворвавшимися во Францию войсками, оказался равным Роммелю. У него имелись танки, пути были открыты, и фактически никакого противодействия. Он должен был очистить Бретань и овладеть ее портами до того, как повернет на запад. Приказ этот – следствие важнейшей политической ошибки. Русские постоянно использовали почти полмиллиона партизан, действовавших в тылу у немцев, а западные союзники пренебрегли французским Сопротивлением. Эйзенхауэр признавал, что силы Сопротивления стоили 15 дивизий в то время, когда союзники высадились во Франции, но все равно союзное командование не верило, что французы могут самостоятельно освободить какой-либо район своей страны. Сопротивление не направляли, давали мало оружия, и, к своему удивлению, Паттон обнаружил, что его вторжение в Бретань излишне: эта провинция была уже занята борцами Сопротивления. Им не удалось лишь овладеть портами, что не удалось и Паттону. Через месяц боев захватили Брест, а Лорьян, Сен-Назер и Ла-Рошель до конца войны оставались в руках немцев.
Немцы потерпели поражение в битве за Нормандию. Клюге хотел отступать к Сене. Гитлер, как обычно, не позволил, наоборот, приказал предпринять наступление, которое нарушит американские коммуникации у Авранша, – великолепная операция, но против более 2 тыс. танков союзников у Германии было всего 145. Немцы дошли до Мортена и застряли. Союзникам вторично представился случай уничтожить в Нормандии всю немецкую армию. И они вновь опоздали. Войска Монтгомери двинулись в южном направлении, на Фалез. Паттон развернул войска и вышел на север Франции, а промежуток между двумя армиями остался открытым. При этом Паттон рвал и метал: «Дайте мне только пойти к Фалезу! Мы погоним в море англичан, это будет еще один Дюнкерк». Вряд ли стоило ему так говорить, ведь в 1940 г. между ним и немцами простирался Атлантический океан. Наконец ловушка закрылась, 50 тыс. немцев попали в плен. Однако большинство немцев и все оставшиеся танки ушли. Жертвой этого разгрома оказался и сам Клюге. 15 августа он отправился на фронт, но на несколько часов утратил связь со штабом. Гитлер, полагая, что он отправился договариваться о капитуляции, приказал ему вернуться в Германию. На пути туда Клюге покончил жизнь самоубийством.
Теперь для немцев не было во Франции такого места, где бы они могли остановиться. Их раздробленные силы потянулись назад к германской границе. Наступление союзников превратилось в победный марш. 15 августа наконец осуществилась операция «Энвил». На юге Франции высадилось около 50 тыс. американцев, которые не встретили большого сопротивления и продвигались почти беспрепятственно вперед в долине реки Роны. Высадка на юге Франции в военном отношении существенного значения не имела, в любом случае находившимся там германским силам пришлось бы уйти, раз север занят противником. Операция «Энвил» оказалась маневром, скорее направленным против британских планов дальнейшего наступления в Италии, чем против Германии. Гитлер пришел к тому же выводу. При известии о высадке в Южной Франции он перебросил из Италии к Рейну 3 дивизии.
Союзники двинулись к Сене, переправились через нее, и перед ними встала проблема – Париж. Первоначально Эйзенхауэр собирался пройти мимо, оставить его под контролем немцев. Может быть, появится услужливое правительство, что-то вроде кабинета Виши, или какие-нибудь старые клячи из Третьей республики, в сущности кто угодно, кроме де Голля. Парижане опрокинули эти планы. 15 августа забастовали работники метро, к ним присоединилась полиция. Начали действовать плохо вооруженные борцы Сопротивления. Гитлер отдал приказ полностью уничтожить Париж, но командовавший немецкими войсками в Париже фон Хольтиц не выполнил приказа. И все-таки существовала опасность, что силы Сопротивления будут сокрушены.
Де Голль потребовал, чтобы в столицу направили французскую бронетанковую дивизию под командованием Леклерка. Эйзенхауэр неохотно согласился:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83